Ключевые слова:

СПИСОК СТАТЕЙ ПО СОВЕТСКОМУ ТРЕЗВЕННИЧЕСКОМУ ДВИЖЕНИЮ

28 ноября 2021 года

ЭТИ СТАТЬИ МНОЮ БЫЛИ ПОДГОТОВЛЕНЫ В ПЕРИОД 2012- 2017 ГОДЫ. ТОГДА И НЕ ПРЕДПОЛАГАЛ,

ЧТО В 2021—2022 ГОДЫ БУДУ ПИСАТЬ ВЫПУСКНУЮ КВАЛИФИКАЦИОННУЮ РАБОТУ В МАГИСТРАТУРЕ УРФУ ПО ТЕМЕ: «АНТИАЛКОГОЛЬНАЯ ПОЛИТИКА И ТРЕЗВЕННИЧЕСКОЕ ДВИЖЕНИЕ СССР 1917—1932 ГОДЫ»

СПИСОК СТАТЕЙ

2012—2021 года

Мелехин В.И.

Содержание:

История трезвеннического движения Урала: Советское трезвенническое движение (1928—1932 годы). 3

Выводы: 4

Социальное наследие старого быта. 5

М. Д. Челышов — государственный и общественный деятель России. Доклад В. И. Мелехина к 12 октября 2015 года. 6

Комиссия о мерах борьбы с пьянством... 7

В качестве основных мер законопроекта можно выделить следующие: 7

М.Д. Челышов в публицистике М.О. Меньшикова «Как воскреснет Россия?». 7

Пощадите Россию... 10

В пьянстве — гибель России. 11

Кто пьёт. 11

Использованная литература. 12

Корни советского трезвенничества. 13

Народничество в России и трезвость. 14

А. Н. Маюров. Этапы движения за трезвость в России. 15

Бывшие помещики бьют рабочих. 18

«Издевательство над тем, что для народа свято». 18

«Против глупости и темноты он бессилен». 18

«Бывшие помещики ведут барский образ жизни». 19

«Соучастие умело маскируется». 20

Роль государства в антиалкогольной политике. 21

Четвертое советское трезвенное движение России (1928—1932 гг.). 22

Выводы: 25

Год «великого перелома» или пьяный бюджет возвращается. 26

Третье трезвенное движение России. «Сухой закон» (1914 — 1925 гг.). 30

Е. М. ИРОШНИКОВА. ДЕКРЕТ ЛЕНИНСКОГО СОВНАРКОМА ПРОТИВ АЛКОГОЛИЗМА... 34

Общество борьбы с алкоголизмом... 36

Общество борьбы с алкоголизмом. Влияние алкоголя на тело и душу. 37

История трезвеннического движения Урала: Советское трезвенническое движение (1928—1932 годы)

«Запреты продажи алкогольных напитков, идущие с низу ввиде постановлений сельских советов и рабочих собраний, будут наиболее прочнейшей действенной мерой. Когда эти запреты разольются по разным частям Союза, они приведут к необходимости ввести запрет и сверху, как общую оздоровительную меру»

«Алкоголизм и борьба с ним» Ленинград 1927 г ВМ Бехтерев

В 1928 году началось самое выдающееся Советское трезвенническое движение, которое продолжалось до 1932 года.

Тогда вопрос ставился принципиально: ... пьющий рабочий или служащий ... является вредителем социалистического строительства. Никто не имеет права отравлять свой мозг и мышцы, которые должны работать на общую стройку". (ж «Культура и быт» 1930 №9 с 19)

В 1927 г вышла книга ВМ Бехтерева «Алкоголизм и борьба с ним», где он писал: «Отрезвление трудящихся есть дело самих трудящихся. Оно возможно только при достаточном культурном уровне широких масс».

Проповедники культурного пития подвергались критике. Журнал «Культура и быт» 1930 №17 с 19 писал: «Разговоры о культурной выпивке помогают прикрыть гнилые дела. Пьяные мысли вызывают пьяные и вредные для социализма дела».

Исчерпав все репрессивные меры, под давлением старых большевиков-ленинцев и активности молодёжи: комсомольцев и особенно пионеров, власть инициировала создание ОБСА (Общество борьбы с алкоголизмом) в феврале 1928 года.

В 1929 году вышли прогрессивные противоалкогольные законы. В ОБСА вступили НА Семашко (первый нарком здравоохранения), Лурье, поэты: Д Бедный, В Маяковский, Н Подвойский, легендарный СМ Буденный и др.

Молодёжь в дни выдачи зарплаты у проходных заводов, фабрик и шахт устраивали массовые митинги и демонстрации с лозунгами: «Алкоголизм и социализм несовместимы!», «Мы требуем трезвых отцов!», «Долой водку — даёшь книжную полку!», «Папа, не пей!», «Папа, принеси получку домой!», «Пьющий — враг социалистического строительства!», «Пролетарские дети против пьющих отцов!», Отец, не пей. Купи книги детям, одень их", «Мы требуем трезвости от родителей!», «Бросим пить, пойдем в театр- кино»...

В 1928 году начал выходить журнал «Трезвость и культура». На обложке первого номера было написано: «В 1927 году трудящимися потрачено на водку 1 млд рублей, если бы эти деньги использовались во благо, то выпустили бы более 700 000 тракторов или построили бы1 млн 200 тысяч квартир».

Реальная ситуация в то время, в частности, на Урале была не столь радужной, как её увидела специальная комиссия тред-юнионов, побывавших в России в 1923—1924 гг. «Большевикам удалось создать новую психологию у рабочего класса — презрение и ненависть к пьянству как классовому явлению, унижающему рабочий класс. Большевики подняли классовую гордость рабочего почти до аристократического уровня» (Похлёбкин ВВ. «История водки» М. 1927 г).

Пролетарские газеты не скрывали тревоги. Такой свободы у советской прессы не будет до начала 90-х годов XX века. География питейных заметок охватывала весь Горно-заводской Урал.

В Билимбае председатель правления Билимбаевского завода Кононов и агент уездного продовольственного комитета Верачев пируют с местными работниками: «Вишь забрались на мягкие кресла, так теперь для них разливанное море кумышки — пей — не хочу!» (г. «Уральский рабочий» 1920 г №22). В Екатеринбурге, «забыв свой долг перед трудящимися, член управления Верх-Исетским заводом ФМ Андрианов, заведующий техническим отделом НП Орлов, член управления Верх-Исетским округом Павлов и другие пили под шумок, когда их товарищи, не покладая рук, работали над подготовкой „недели фронта“. Эти „коммунисты“, вместо того, чтобы вести агитацию, пропаганду и лекции, напились, как последние пьяницы» (г «Уральский рабочий» 1920 г №32).

В Нижне-Уфалейском заводе и в Таблишской волости Камышловского уезда варят кумышку: «Тогда, как рабочие Питербурга, Москвы, рабочие Уральских заводов голодают, перебиваясь со дня на день на голодном пайке, а у нас в деревне разливанное море кумышки. Не пуды, не десятки, а сотни пудов перегоняются в одной только нашей волости на это проклятое зелье» (г. Уральский Рабочий 1920 №3) В Лайском заводе Нижне-Тагильского уезда «председатель местного исполкома гражданин Оносов и военный комиссар Шатунов на днях забрались в гости к заправилам кооператива, где […] одной кумышки было добыто семь ведер”.

В Камышловском уезде отстранен от должности и предан суду член исполкома Сухоложской волости Быков за допущенное им в пьяном виде буйство в селе «Сухоложском» (г. Уральский Рабочий 1920г №82)

Таких «пьяных» заметок в уральских газетах и журналах тех лет можно встретить множество и это при полном запрете на производство и реализацию водки со стороны государства «Кабаков нет, зато, куда не ступи – везде пивная». Много их развелось тогда на уральских заводах и на рабочих городских окраинах. Газеты публиковали многочисленные письма и коллективные резолюции. Возмущенные авторы апеллировали к советским и правоохранительным органам, требуя убрать пивные и максимально увеличить наказание за самогоноварение. «Закройте пивную!» — требует рабочий из Златоуста, — в ней пропивают заработок, на улице горланят нецензурные песни, сквернословят. Домой придут, бьют посуду, дерутся с женами, портят детей». С златоустовцем солидарны фабрично-заводские комитеты Верх-Исетского завода и завода «Металлист» из Екатеринбурга: «Пьянство губит рабочих, расстраивает производство. Нужна решительная борьба с пьянством и пьяницами. Пивные в рабочих кварталах культивируют пьянство. Убрать их».

«Почему не выселят пивные? Почему не отдадут помещения занятые ими под квартиры? Эти вопросы раздаются на каждом собрании железнодорожников, и застрельщицами здесь, конечно, являются женщины (г. Уральский Рабочий 1923г №221).

На Урале торговля винно-водочными изделиями кроме пополнения бюджета стала ещё и средством сдерживания давления на скудный товарный рынок. В розничном товарообороте во второй половине 20-х годов на долю продуктов питания приходилось 55%, а на долю алкоголя — 19%. В бюджете семей трудящихся Урала затраты на алкоголь значительно превышали сумму затрат на лечение, культуру и просвещение» («История Урала XX век» БВ Личман, ВД Камыкин, Екатеринбург 1998 г). В начале 30-х годов большевики крепко взялись за крестьянина – грянула «коллективизация», разорившая сельское хозяйство страны не меньше татаро-монгольского нашествия. Миллионы разоренных деморализованных и отчаявшихся семей потянулись из села в город – в полуподвалы окраин и землянки промплощадок. Нередко люди оторванные от крестьянских корней с их вековыми тращициями, нравами и обычаями, основанными на крепости семьи, «ломались», пили горькую и пополняли ряды пьяниц. Всё увеличивающаяся масса алкоголиков плохо соотносилась с грандиозными планами индустриализации страны. И поэтому, взяв под контроль оборот спиртных напитков, правительство одновременно инициировало антиалкогольную работу среди населения. Закрывались предприятия алкогольной промышленности и места торговли спиртным, многие труженики приходили к трезвости, были найдены интересные формы борьбы за трезвость: радио митинги, трудящиеся через стенгазеты, через печатные СМИ, заключали социалистические договора на трезвость, театры антиалкогольной пропаганды. Работала широкая сеть библиотек, клубов, музеев, культурно-досуговых центров. Развернулось массовое физкультурное движение. Под влиянием ОБСА и детского движения первый пятилетний план откорректировали с целью резкого снижения производства водки и пива, во вторую пятилетку предполагалось полностью изжить эти вреднейшие жидкости.

В тот период ОБСА и наркологи руководствовались ленинской противоалкогольной стратегией, предусматривающей ликвидацию всякого алкоголепотребления.

Нарколог А Шоломович писал: « Алкоголизм отдельного человека, всего общества, всей страны в целом создается массовым злоупотреблением спиртных напитков, а не только злоупотреблением и пьянством!.

Первый нарком советского здравоохранения и активный трезвенник НА Семашко, он же председатель ОБСА сформулировал установку для работы трезвенников:

Целью антиалкогольной агитации должно стать распространение трезвости, как одного из элементов (составных частей) культурной жизни
…надо, чтобы трезвость рассматривалась как часть культурной жизни и нового быта
Общества по борьбе с пьянством должны стать массовыми организациями. Только тогда они выполнят свою основную задачу: распространить трезвость в нашей стране и помочь созданию здоровой, трезвой и культурной жизни.

Триумфальное шествие трезвости, как писал ГА Шичко, испугало Сталина и его единомышленников. На Всесоюзный Совет противоалкогольных обществ, ОБСА, ж. «Трезвость и культура» обрушились тяжелые и необоснованные удары.

Ясная, четкая и реальная цель – утверждение в СССР трезвости, была осуждена как узкотрезвенническая. Вместо нее выдвинули широкую и туманную: выполнение «указания товарища Сталина об улучшении культурных и бытовых условий широчайших трудящихся масс». (ж. Трезвость и быт 1931 №27 с.11).

«Новаторы» решили уничтожить пьянство и алкоголизм путем борьбы с клопами, вшами, грязью и т.д. ОБСА было упразднено. Эта идеологическая диверсия привела к ликвидации Советского трезвеннического движения 1928—1932 гг. Однако положительные результаты его деятельности долго давали о себе знать. Не случайно до Великой Отечественной войны пьянство в СССР былослабо распространено. Многие активисты советского трезвеннического движения попали под каток усиливающихся репрессий.

Выводы:

Главный лозунгСоветского трезвеннического движения: «Алкоголизм и социализм несовместимы». Была поставлена ясная четкая цель: утверждение в СССР полной трезвости.
Целью антиалкогольной агитации должно стать распространение трезвости, как составной части культурной жизни.
Алкоголизм создается «массовым» употреблением алкоголя, а не только злоупотреблением пьянства.
Подменили правильный лозунг агитации «Алкоголизм и социализм несовместимы!» Вместо этого предложили широкую и гуманную – выполнение указаний товарища Сталина об улучшении культурных и бытовых условий трудящихся масс. «Новаторы» решили уничтожить пьянство и алкоголизм путем борьбы с клопами, вшами, грязью, плохой постановкой общественного питания. «Борьба за новый быт решает успех борьбы с алкоголизмом. Если мы сумеем дать рабочему хорошее жилище, улучшить бытовое обслуживание, организовать детские сады и площадки, наладить общественное питание, то пьянству неминуемо придет конец» — вещал ложный лозкнг.
Везде и всюду ошибочно объясняли вытеснение самогона выпуском водки. Преподносился ошибочный источник дохода. Возрождалась пьяная экономика. Пламя алкогольного пожара заливали бензином – водкой.
Спаиватели возродили теорию «культурного пития» и в ее рамках борьбу за трезвость подменили борьбой с пьянством и алкоголизмом.
Многие организаторы и активисты трезвеннического движения (среди них преобладала молодежь) попали под каток репрессий, были отправлены за решетку.
Но трезвость и трезвенническое воспитание молодежи сказывалось очень долго. Великую Отечественную войну выиграл трезвый в своей массе советский народ.

Социальное наследие старого быта

Каждый участвующий в антиалкогольной пропаганде делает дело громадной важности не только для современников, но и для будущих поколений. Если посчитать все материальные расходы, которые несет государство в связи с алкоголизацией населения, то не останется сомнений, что итог оказался бы во много раз превосходящим те выгоды, которые извлекаются государством из продажи спиртного, как доходной статьи.

Алкоголь — яд, и, подобно опию, морфию и эфиру, нельзя безнаказанно потреблять его даже и в небольших разведениях. Организм всегда с течением времени требует повышения привычной дозы потребления, а потому человек, начавший пить, и повторяющий многократно потребление вина, постепенно и незаметно для него самого становится алкоголиком.

Всюду господствуют взгляды о полезности малых или умеренных доз алкоголя, хотя попытки некоторых ученых доказать эту «полезность» потерпели полное крушение.

Административные меры, как-то, недопущение в питейные заведения несовершеннолетних, штрафы за появление в публичном месте в нетрезвом виде, принудительное заключение в закрытые лечебные заведения, — всё же не могут окончательно устранить алкоголь из населения.

Единственно радикальная мера в борьбе с алкоголизмом — это планомерное просвещение народных масс относительно вреда, не только алкогольных излишеств, но и потребления вина вообще, хотя бы и в малых дозах. Это обучение должно идти в порядке школьного обучения, а так же обучение взрослых в клубах и других просветительных учреждениях. Необходимо заменять крепкие на слабоалкогольные ( не свыше 2%) или вовсе безалкогольные напитки.

Необходимо вызвать самодеятельность населения, ибо запреты идущие снизу будут наиболее действенной мерой. Пропойцев необходимо принудительно лечить. Лучшим средством лечения алкоголизма признается лечение гипнозом. В настоящее время метод лечения алкоголиков мною усовершенствован в двух направлениях:

1. В сторону лечения убеждением

2. В сторону лечения самовнушением и самоутверждением.

Метод самовнушения, вернее самоутверждения предлагаю проводить у себя дома по многу раз к вечеру перед засыпанием в постели, при закрытых глазах и утром ещё до вставания с постели.

Метод лечения одновременно убеждением, внушением и самовнушением приводит к наилучшим результатам.

Ж. Трезвость и культура 1988 (1)
из ж. Вестник знания 1927 г

В.М. Бехтерев

М. Д. Челышов — государственный и общественный деятель России. Доклад В. И. Мелехина к 12 октября 2015 года

... Челышов есть воплощение России
в её чистом, стихийном и добром виде.
Максим Горький

Михаил Дмитриевич Челышов родился 27 сентября 1866 года в старообрядческой семье крестьянина Дмитрия Ермиловича Челышова в селе Воронино Владимирской области. Получил домашнее начальное образование. Трудиться начал с малых лет. Начав свою трудовую деятельность банщиком, продолжил работу подрядчиком на малярных работах на железной дороге. Челышов вскоре стал владельцем различных торговых заведений, а также совладельцем семейной фирмы. До конца жизни он постоянно занимался самообразованием, поражая окружающих обширными познаниями. По данным исследователя Морозова В. Ю. (Самарские купеческие вехи истории) в 1870-х годах Челышовы торговали зерном на Урале и в Москве. После переезда в Самару оказалось, что рынок торговли зерном здесь давно занят, и Челышовы начали заниматься строительными, кровельными и малярными работами. Существует не менее 5 гипотез о том, как семейство владимирских крестьян Челышовых смогло организовать в Самаре преуспевающую строительную и торговую артель «Торговый дом Д. Е. Челышова с сыновьями».

Одной из самых известных является история, связанная с купцом Аржановым. В 1882 году бригада Дмитрия Ермиловича Челышова с сыновьями Михаилом, Дмитрием и Александром подрядились делать ремонт в доме богатейшего самарского купца. Посещая свой дом для проверки работ, обычно в обеденное время, Аржанов не раз заставал спящих работников и молодого паренька Михаила Челышова, читающего книги. Позже, умилённый тягой к знаниям крестьянского парня, купец вызвал мальчишку к себе в контору и подарил ему 10000 рублей. На эти деньги бригада Челышовых смогла взять подряд на стройке Транссиба. Вскоре был основана торговая артель «Торговый дом Д. Е. Челышова с сыновьями» — крупное предприятие с филиалами в других городах, с собственным кирпичным и асфальтовым производством. Так или иначе, дело у семьи Челышовых со временем наладилось, им удалось выстроить несколько крупных и дешёвых доходных домов по проектам архитектора Щербачёва на современных улицах Фрунзе и Красноармейской, имеющих секционно-коридорную планировку. А также знаменитые бани в 40 квартале первой части Самары, и собственный дом на Саратовской (ныне — Фрунзе) улице. Михаил Дмитриевич возглавлял и постройку храма во имя Веры, Надежды, Любови и матери их Софии, где являлся почётным старостой.

24 июня 1892 года Челышов был избран Гласным Самарской городской думы, и 23 года, вплоть до 1915 года занимал этот пост. В 1905 году Челышов возглавил местное отделение партии октябристов. С 1909 по 1912 годы — был избран и работал городским головою. С 1907 года по 1912 годы — был избран депутатом Третьей государственной думы от Самарской губернии, где выступил более чем со ста речами по алкогольной проблеме, которые в 1912 году были изданы отдельной книгой «Речи Челышова, произнесённые в Третьей государственной думе о необходимости борьбы с пьянством и по другим вопросам», изданной в Самаре. «Законодательное предположение о мерах по упорядочению нашей вывозной хлебной торговли, внесённое в государственную думу депутатом Челышовым 10 марта 1912 года за подписью 89 членов Госдумы», выпущенная в Санкт-Петербурге в 1912 году.

Училиями Челышова была отменена «чарка» водки в войсках. В 1914 году по его инициативе Сухой закон был введён в Самаре.

Челышов был очень известным публицистом, меценатом, общественным деятелем, но главным делом в своей жизни Челышов считал борьбу за народную трезвость. В 1902 году он впервые публично заявил о необходимости запрета продажи алкоголя в черте города. В его поддержку в октябре 1909 года газета «Новое время» выступила со статьёй «М. Д. Челышов у Льва Толстого». В 1912 году в Самаре вышла работа Н. В. Филиппова «Общественная деятельность М. Д. Челышова по отзывам в русской печати».

Челышов вошёл в историю прежде всего благодаря активной работе в «комиссии о мерах борьбы с пьянством» в Государственной думе, в которую входили 22 человека. Председателем комиссии был избран епископ Гомельский Митрофан (Краснопольский, 1868—1919 гг., священномученик). Его заместителем стал Челышов. Благодаря их усилиям был разработан проект закона, одобренный в ноябре 1911 года, и известный как законопроект «О мерах борьбы с пьянством».

Став городским головою, Челышов провозгласил принцип «свет, гласность и контроль», для чего дал представителям печати право присутствия на любых совещаниях и знакомство с любыми документами. Ввёл должность контролёров, следящих за состоянием городского имущества, за расходом воды, электроэнергии и т. д. Это привело к увеличению городских доходов. Он ходатайствовал об открытии в Самаре политехникума (ныне Политехнический университет), постройке постоянного моста через реку Самару для пешеходов, гужевого и автомобильного транспорта, об обязательной выдаче пособия родившимся, государственных гарантиях обеспеченной старости каждому гражданину. Построенные им дома являются украшением и гордостью города, и уже более века носят имя «Челышовские» (архитектор А. А. Щербачёв).

Борьба за трезвость увенчалась успехом в 1914 году — Самарская дума по инициативе Челышова обратилась к Правительству с ходатайством о запрещении продажи винных изделий, а с 1 января 1915 года был введён Сухой закон.

13 сентября 1915 года Михаил Дмитриевич Челышов скоропостижно скончался от перитонита в расцвете лет. Чрезвычайное заседание Самарской думы решило: установить памятник Челышову в соборном садике, открыть антиалкогольный музей, повесить портрет Челышова в зале думских заседаний, учредить именные стипендии в уилищах, Саратовскую улицу (на которой жил Челышов) назвать его именем (улица носила последнее название с 1915 по 1918 годы). Лишь в 1995 году в малом зале Самарской городской думы повесили портрет Челышова кисти художника Филиппова. В 1995 году был открыт благотворительный «Челышов-фонд», в создании которого активное участие приняли прямой потомок Челышова, внук Михаил Владимирович Кабатченко, а также господин Сысуев. 1996 год был объявлен в Самаре годом Челышова. 26 сентября 2005 года в историко-краеведческом музее имени П. В. Алабина состоялось торжественное заседание общественности города, посвященное городскому Голове Самары М. Д. Челышову.

Если говорить о детях Челышова, то почти все они в 1918 году примкнули к КОМУЧУ за исключением Сергея Михайловича Челышова, который сражался во время гражданской войны на стороне большевиков. Вторая жена Челышова — Деянова Елизавета Ивановна — вместе с атаманом Дутовым пыталась бежать за границу, но это ей не удалось.

Именно М.Д. Челышов, будучи депутатом Государственной Думы поднял проблему трезвости на государственный уровень. До сих пор не написана книга о Д.М. Челышове, нет ни одной диссертации о нем. Отсутствует архив М.Д. Челышова. Родословная Челышовых практически еще не составлена. Мы 3 апреля в Москве встретились с внуком М.Д. Челышова — Михаилом Владимировичем Кабатченко, наша встреча длилась 4 часа. Вот фрагменты из воспоминаний М.В. Кабатченко о своем знаменитом деде. Главным делом своей жизни с 1902 года М.Д. Челышов считал проблему пьянства и хлебной монополии. Его называли «Апостол трезвости» Написано 5 книг о проблеме пьянства, самая известная «Пощадите Россию».

До революции деда знала вся Россия. Прадед с двумя сыновьями уехал за рубеж. В английском парламенте в 1945 году был депутат с фамилией Челыш. В малом зале городской администрации Самары висит портрет М.Д. Челышова (написан художником Юрием Ивановичем Филипповым с фото). В 1915 г. в Самаре была учреждена улица М.Д. Челышова, ныне ул. Фрунзе. Секретарь Л.Н. Толстого — Гольденвейзер оставил две страницы воспоминаний о встрече Л.Н. Толстого с М.Д. Челышовым. «Дед был выше меня на голову, более 2-х метров росту».

Проректор Самарского государственного университета профессор П.С. Кабытов обещает в год 100-летия Сухого закона в Самаре защитить диссертацию о М.Д. Челышове. Судьбы родов в Самаре Челышовы, Щербачевы и Алабины тесно переплетены. Во время заседаний в III Государственной Думе его громкий голос, а говорили тогда без микрофонов, достигал самых дальних рядов.

На приеме у царя.

Случилось депутату Челышову М.Д. побывать на приеме у царя. На предложение поднять бокалы во здравие царя Николая II все взоры присутствующих были обращены на возвышающуюся фигуру самарского Головы и депутата Государственной Думы III созыва. Все замерли в ожидании его реакции.

Михаил Дмитриевич Челышов поднял свой бокал и неспешно громовым голосом произнес: «Его Величество прекрасно знает, как я ценю его здоровье! Но даже ради здоровья Его Величества я не буду губить своего!» и поставил бокал с вином. Тихий ропот изумления и восхищения пронесся по залу из уст окружающих царя и раздались аплодисменты Великому Апостолу трезвости".
Внук М. Д. Челышова – Кабатченко Михаил Владимирович — Президент Международного Движения «Педагоги за мир и взаимопонимание» вице-президент Академии педагогических и социальных наук, Посол мира ВФМ, сотрудник ЮНЕСКО (1978—1984 г.г.), кандидат педагогических наук, почетный доктор философии, Международный человек года в области образования (1993 г.), участник энциклопедии «Лучшие люди России» 2007 года, лауреат почетных знаков «За заслуги перед молодежью России», «За заслуги перед городом Самарой 1-ой степени», Президент Самарского «Челышов-фонда».
Михаил Владимирович Кабатченко (Челышов) рассказал о своем жизненном пути. Были достигнуты соглашения о взаимодействии партии Сухого Закона России с «Челышов-фондом». Апостола трезвости — Михаила Дмитриевича Челышова знала вся Дореволюционная Россия. Наша партия берется переиздать все книги М. Д. Челышова.

Сознательные трезвенники России!
Давайте всё сделаем для того, чтобы Михаила Дмитриевича Челышова узнала вся нынешняя Россия!
Это будет по-нашему. Да будет так!

В России в конце XIX – начале XX веков развернулось широкое трезвенное движение. На общественном и государственном уровне шла активная просветительская работа, направленная на укоренение традиций трезвости. Общество ждало решения алкогольного вопроса на государственном уровне.

Выдающимся деятелем трезвости того времени был Михаил Дмитриевич Челышев. По его инициативе вопрос о борьбе с пьянством обсуждался в Государственной Думе. Им были предложены антиалкогольные меры, чрезвычайно актуальные и для нашего времени.

Трезвенная работа в России велась не только обществами трезвости “внизу”, на местах, но и деятелями трезвости “наверху”, в представительных органах власти. Особая заслуга в том, что алкогольный вопрос начал гласно обсуждаться и решаться на общероссийском уровне, принадлежит Михаилу Дмитриевичу Челышеву (1866—1915).

Выходец из семьи крестьянина – маляра из деревни Воронино (или Ворыпино) Владимирской губернии, он, благодаря неустанному труду, самообразованию, деятельному участию в общественных делах, был избран гласным Самарской городской думы и уездного земства, самарским городским головой. Тесно связанный с народом, он хорошо знал те беды, которые приносит пьянство. Он сознательно принял участие в трезвенном движении конца XIX в.

Когда правительство весной 1907 года передало на рассмотрение II Государственной Думы государственный бюджет, то Михаил Челышев спешно написал и издал брошюру против пьянства “Главная причина нашего несчастия”.

8 мая 1907 г. он разослал ее всем членам Думы и министрам. Следствием этого было заявление за подписью 170 членов Думы об изменении закона о питейной торговле. Заявление, однако, не обсуждалось Думой ввиду ее роспуска 3 июня 1907 г.

В избирательной кампании в III Государственную Думу Челышев участвовал как трезвенник, член партии октябристов. Был избран депутатом по общему списку избирателей от Самарской губернии. Выступая на первой сессии Думы, он впервые в ее истории ярко и убедительно показал те разрушительные последствия, которые приносит употребление алкоголя, призвал к решительным мерам по утверждению трезвости как необходимого условия здорового развития русского народа и существования Российского государства. Так, в первом своем выступлении 16 ноября 1907 г. в прениях по поводу выступления председателя

Совета министров Петра Столыпина с правительственной декларацией, Михаил Челышев сказал: “Повторяю, если мы не будем трезвы, то в скором времени будем обезличены и стерты с лица нашей родной земли. Применение Правительством системы взимания налогов с населения через водку, по-моему, есть зло, и на это нам, народным представителям, надо взглянуть строго и рассудительно, не с точки зрения отвлеченных политических прав, а действительной и будничной жизни, и такую систему просить правительство отменить”.

Неожиданно для многих речи Михаила Челышева получили широкую общественную поддержку как внутри страны, так и за рубежом. На его имя поступило более 500 телеграмм и писем от организаций и граждан из разных уголков России, а также из Будапешта, Стокгольма, Вены, Брюсселя, Швейцарии. Эти послания вместе с речами депутата были изданы в 1908 году.

Комиссия о мерах борьбы с пьянством

Михаил Челышев внес в Думу законодательное предложение, предусматривавшее важные противоалкогольные меры. Для его рассмотрения 11 декабря 1907 г. была избрана “Комиссия о мерах борьбы с пьянством” Государственной Думы. В нее входило 22 человека, председателем был избран епископ Гомельский Митрофан (Краснопольский. 1868—1919 гг., священномученик). Его заместителем стал Челышев.

Членам Комиссии удалось преодолеть длительные проволочки, вызванные противодействием министерства финансов, затягиванием обсуждения в думских финансовой и судебной комиссиях. 21 и 22 января 1911 г. Думе был представлен доклад приват-доцента Петербургского университета барона Александра Феликсовича Мейендорфа и Михаила Дмитриевича Челышева.

Проект закона Государственная Дума после длительного обсуждения только в ноябре 1911 г. одобрила “Законопроект о мерах борьбы с пьянством”.

В качестве основных мер законопроекта можно выделить следующие:

Предоставить органам местного самоуправления право запрета продажи крепких напитков на подведомственной территории.
Запретить торговлю крепкими напитками в субботние и предпраздничные дни после двух часов дня; в течение всего дня – в воскресенье, крупные церковные и общегосударственные праздники (в сумме 93 дня в году), а также на местном уровне в дни важных событий локального масштаба (храмовые праздники, ярмарки, сходы и пр.).
Запретить продажу крепких напитков в губернских городах ближе 40 сажен (85 м), в остальных местностях – ближе 100 сажен (213 м) от церквей и учебных заведений.
Определить время начала торговли крепкими напитками не ранее 9 ч утра и время окончания торговли в городах не позднее 23 ч, а в сельских местностях – не позднее 18 ч.
Ввести уголовные наказания за нелегальное производство и продажу спиртного.
Ввести для госслужащих уголовные наказания за укрывательство незаконной продажи спиртного.
Ввести для госслужащих материальное поощрение за раскрытие нелегальной торговли спиртным в размере половины стоимости отобранных напитков.
Обозначать на этикетках на винной посуде сведения о вреде вина.
Сообщать учащимся во всех начальных, средних и педагогических учебных заведениях сведения о вреде спиртного.

Комиссия вела работу гласно, в тесной связи с народным трезвенным движением и избирателями. Издавались отдельные думские речи М.Д. Челышева и епископа Митрофана. Выборку из многих тысяч писем и обращений Челышев издал в 1911 году отдельной книгой под названием: “Пощадите Россию! Правда о кабаке, высказанная самим народом по поводу закона о мерах борьбы с пьянством”.

Законопроект вызвал сильное противодействие со стороны российских и международных кругов, заинтересованных в торговле алкоголем. Они обладали огромными богатствами и влиянием на власть. “Российский Совет съездов представителей промышленности и торговли” издал особую записку, оспаривающую правомерность предложенных законодательных инициатив и разослал ее всем членам Государственного совета и другим заинтересованным лицам и учреждениям. По почину “Петербургской фруктовой и винной биржи” для обсуждения судьбы законопроекта 14 февраля 1912 года в Петербурге был созван съезд виноделов, виноторговцев и представителей трактирного промысла. Во Франции “Союз защиты торговли водками и коньяками” постановил обратиться с ходатайством к правительству, прося его предпринять надлежащие шаги в правящих кругах России. Подобные же протесты были вынесены съездами виноторговцев Бордо и Шампани.

В попытках очернить Михаила Челышева объединились представители алкогольного капитала и просто низкие, завистливые люди. В 1912 году, в период избирательной кампании в Государственную Думу следующего, четвертого созыва, в обстановке травли и провокаций М.Д. Челышев был вынужден снять свою кандидатуру из числа выборщиков и выбыл из борьбы за право вновь стать членом Думы.

Госсовет – верхняя палата парламента – практически так и не приступил к рассмотрению данного законопроекта несмотря на большой общественный резонанс и острую необходимость предложенных мер. Император Николай II, ныне причисленный к лику святых, в ходе своей поездки по России, приуроченной к 300-летию дома Романовых, увидел своими глазами масштабы вреда, наносимого алкоголем народу. В итоге он принял 30 января 1914 года единоличное решение о введении в действие пункта 1 вышеозначенного законопроекта. Реально эта норма начала работать лишь в мае 1914 года, однако оценить ее плоды в складывающейся обстановке не удалось. В связи с фактическим началом Первой мировой войны 31 июля н.ст. в России была объявлена всеобщая мобилизация и одновременно введен полный запрет на продажу всех алкогольных изделий. Первого августа 1914 года Германия объявила войну Российской империи...

М.Д. Челышов в публицистике М.О. Меньшикова «Как воскреснет Россия?»

2 июня 1907 г.

Теперь о пьянстве не говорят, как не говорят более ни о каких серьезных вопросах: государственная жизнь остановилась о барьер парламента, который, как остановившийся паровоз, не двигает поезд, а тормозит его. Плохая Государственная Дума, высланная столь нетрезвым населением, загородила государственный путь, но настанет же момент, когда мы вспомним, наконец, что время не ждет, что мы гибнем, что от дум и слов необходимо перейти к делу. В числе трагически неотложных, «проклятых» дел стоит бедствие народного пьянства.

На недавнем съезде партии 17 октября сильное впечатление произвела речь самарского гласного М. Д. Челышева. Она была выслушана и, как многое сильное, тотчас забыта, между тем, есть веши, которые правительству и обществу забыть нельзя. То, что почти треть государственного бюджета у нас основана на эксплуатации не производительных сил, а порока народного, есть такой корень бедствий, который делает почти излишними другие объяснения народного упадка. Именно неудержимому пьянству народному г. Челышев *приписывает и проигрыш войны. «Как пьяный великан не мог бы справиться с трезвым карликом, пьяная Россия не могла совладать с маленькой страной, не пропившей своего Бога». (*М. Д. Челышев. Главная причина нашего несчастья.)

«Все мы пьяны и пьяных били нас,— говорит г. Челышев.— Я глубоко уверен и докажу фактами, что все наше разорение и весь позор произошли от того, что кто-то узнал средство, которым можно нас привести в столь убогое и беспомощное положение. Враги русского народа добились... даже через законодательство, чтобы народ опоить, расслабить не только тело, но развратить душу». . (стр. 526)

Надо заметить, что сам народ издавна инстинктом чувствовал страшную опасность пьянства. В народе не раз возникало движение к трезвости, но правительство в податных целях противодействовало этому движению. Задолго до войны, по словам г. Челышева, «чуть не повсеместно, словно по внушению свыше, стали составляться приговоры в сельских обществах, чтобы не было вина. Но там, вверху, кто наблюдал за жизнью русского народа и кому его благополучие и материальное обеспечение было не нужно или опасно, сумели нажать какую-то кнопку, и Святейший Синод циркулярно, через архиереев запретил попам говорить о вреде пьянства, и попы замолчали. Проходит ряд лет: народ принудительно оставленный без поддержки своих духовных руководителей, сам, повторяю, из предчувствия опасности стал составлять приговоры о том, чтобы насильно не допускать в своем селе кабаки. Тогда виноторговцы начинают уговаривать их, предлагая за право открытия кабаков сотни, тысячи и даже иногда десятки тысяч рублей... И народ, прельщенный златом и опоенный вином, стал допускать за деньги открытие у себя питейных заведений. Но в скором времени предчувствие чего-то ужасного в будущем возымело действие, и вновь посыпались приговоры — ни за какие деньги не допускать в свое селение кабака. Тогда враги русского народа пошли в открытую борьбу против этого благого желания народа. Они выдвинули при дворе Государя Императора неизвестного до того человека, который, достигнув доверия Государя, обманул как самого Государя, так и народ. Обманул изданием указа, что, якобы для уменьшения пьянства и для равномерного употребления населением вина необходимо продажу его взять в руки казны..., там, где десятки лет не было кабака, посадили насильно винную лавку. (стр. 526-527)

Но что результаты их колоссальной реформы оказались гибельными, это бесспорно.

По словам господина Челышева, «с открытием монополии народ стал пить страшно много; со времени крепостного права употребление вина на душу крестьянского населения в десять раз стало больше. (стр. 527)

По расчетам нашего автора (Челышева), «казенка торгует одной только водкой, без виноградного вина и пива, на сумму около 700 миллионов рублей», а если принять в расчет и другие спиртные напитки, то в итоге получится не менее миллиарда рублей. «На этот миллиард дают пять миллиардов полубутылок... Обыкновенно человек пьянеет не только с полубутылки, но иногда и с четверти бутылки. Получается, в лучшем случае, пять миллиардов пьяных, а потому не рабочих дней». Если вычесть праздники и принять, что рабочий день в среднем стоит не менее рубля, то, по расчетам господина Челышева, ежегодная стоимость народных потерь от пьянства выйдет не менее 4 миллиардов рублей в год. «Хозяин семьи 250 дней ходит пьяный, а остальные дни с похмелья», «вот отчего у нас сельское хозяйство пришло в упадок! Никакие усовершенствованные машины не спасут его. Посмотрите, кто у нас в поле работает? Отец-старик, жена с высохшей грудью, все время ходящая беременной, да ребята на высохших ногах»... Ко всему этому прибавьте дикий погром, вносимый пьяницей в семью, побои, скандалы, драки, порчу скота, поджоги с пьяных глаз и пр. Пьянство разлагает начисто органическую ткань семейно-трудового быта. «В последнее время,— говорит господин Челышев,— явились даже два новые сословия: в городах — «босяки», а в деревнях «старые черти» — это отец с матерью. Пьяная молодежь ни во что не ставит старшее поколение; если прежняя жизнь народная тысячу лет держалась на авторитете «стариков», то теперь безусый парень лезет батьке в бороду, и никакой справы с ним нет. «Чти отца твоего и мать твою» — над этой претензией «старых чертей» смеются. Эта заповедь вместе с остальными выброшена из народного обихода». (с.528)

Каким образом государство рассчитывает управлять нравственно рассыпавшимся народом — я не знаю; я уверен, что этого не знают и наши так называемые «государственные люди». Вы, может быть, подумаете, что ценою нравственной катастрофы народ достиг каких-нибудь материальных результатов? Да, только самых бедственных. Пусть цифры, приводимые господином Челышевым, слишком круглы и несколько гадательны, однако им нельзя совсем не верить. По его вычислениям, родная ему Самарская губерния за последние 25 лет пропила столько, что этих денег хватило бы не только выкупить всю землю — удельную, казенную, помещичью и купеческую, но хватило бы на выкуп половины соседней губернии. Население одного Самарского уезда пропило за четверть века 50 миллионов рублей, не считая процентов и потери рабочего времени. Что же мужики за это приобрели? «А приобрели они вот что: дома живут в землянках, едят мякину, а в городах и крупных промышленных пунктах лучшие здания — это тюрьмы, дома умалишенных, с применением всех последних изобретений санитарии.

Единственная, так заботливо охраняемая правительством промышленность делает народ голодным и выгоняет его на улицу под плети и пули, и потом им же наполняются наши окраины. И от этого народ в массе сделался нищим, без всякой собственности». Человек без собственности ниже дикаря. Если это не святой, то непременно зверь. От полчищ этих голодных двуногих приходится уже отбиваться сколько-нибудь состоятельному населению. (с. 528.)

У нас надеются на аграрную реформу, и в самом деле, она стоит в центре народного переустройства. Но, по расчетам господина Челышева, наиболее радикальный черный передел без выкупа прибавил бы всего около десятины на душу «Судите сами надолго ли может хватить пьяному человеку одной десятины? День попил — ее нет». Нет сомнения, что оставить народ гнить в пьянстве и затевать какие либо великие реформы так же глупо, как на гнилой канве вышивать жемчугом. Будьте уверены — самая тонкая работа разлезется. Все пойдет прахом, как уже идет. У нас думают, что корень бедствий — недостатки государственного строя. Но при множестве бесспорных недостатков государственный строй не мог бы так измотать народ, как измотала его чисто физическая отрава — водка. Притом же малоземелье народ трезвый непременно развил бы высокую культуру и был бы несравненно богаче, чем теперь, когда его точит эксплуатируемый правительством чисто физический недуг. Страшно читать у господина Челышева цифры физического вырождения в народе под гнетом удесятеренного за эти сорок лет пьянства. За 26 лет, предшествовавших манчжурской войне, норма роста у новобранцев уменьшилась на 1,5 вершка а «обмер груди измерять почти перестали», иначе некого было бы брать на службу. Вместе с громадным подъемом пьянства наблюдается поражающий рост преступности и сумасшествия, причем 90 % сумасшедших больны от алкоголя. (с. 529.)

О пьянстве бесполезно кричать, пока их превосходительства заняты читкою своих ролей в Думе. Министрам некогда, им нужно время, чтобы сочинять реплики для господ Алексинских и Нечитайл. Кричать вообще о каких бы то ни было серьезных вопросах сейчас совершенно бесполезно, однако и не кричать нельзя. Крик — это грустное право умирающего народа, как всякого умирающего существа. Вероятно, не более как этим правом руководился самарский октябрист, напоминая власти, что откладывать вопрос о пьянстве нельзя. Русский человек в тридцать раз беднее иностранца, но народ русский в пятнадцать раз тратит меньше на просвещение, чем на водку. «На рубль дают просвещения, а на пятнадцать рублей развращения. Один день народ учится, а пятнадцать пьянствует». Лучшее здание в заграничной деревне — школа, лучшее здание у нас питейное заведение, казенный винный склад. (стр.529)

Около 350 миллионов государство тратит ежегодно на одну организацию спаивания народа! Говорят, иначе нельзя: «нужен доход», но,— справедливо говорит господин Челышев,— это равносильно доходу, «когда мать живет от разврата родной дочери». Чтобы дать казне 400 миллионов, народ затрачивает четыре миллиарда. Каждый казенный рубль, вырученный на пьянстве, обходится мужику в 10 рублей. Разве не безумие такая финансовая политика?

Если молодая Россия, спившись с кругу, прозвала старое поколение «старыми чертями», то, может быть, не совсем несправедливо. В самом деле, как это мы, старое поколение, допустили свою родину до столь безобразного порока? Как мы не сумели отстоять молодежь народную от заразы, явно гибельной? Каким образом христианское общество вынесло позор — видеть государственность свою организатором пьянства? Посмотрите, что делается в языческих странах. В Японии, например, курильщики опия караются пятилетним заключением. В Китае посев и ввоз мака запрещен; не только не ставят чиновников заправлять курением опия, но за приверженность к курению увольняют от службы. Так попечительно смотрят «отсталые» власти на какие-то там желтолицые свои народности. У нас же правительство с гордостью печатает, что, несмотря на войну, голод, мор и бунт, из года в год поступление питейных сборов идет все успешнее...

29 ноября 1907 г.

Как от одного плохого доктора больной переходит к другому и к третьему, так несчастная наша родина перешла в ведение третьей Думы со всею кучей своих воспалительных и гнилостных процессов, которые не исчезают, а скорее усиливаются от плохого лечения. (с. 530)

В числе именно смертельных зараз третья Дума унаследовала и трагический вопрос о народном пьянстве. Это специальность господина Челышева, самарского депутата. Господин Челышев — один из самых характерных персонажей третьей Думы. Интересно было появление его на трибуне в день декларации правительства. После бесчисленного множества перечисленных законопроектов по всевозможным вопросикам, каждый в грош ценой, после красноречивой речи господина Столыпина, среди высоко политических речей различных лидеров вдруг раздался голос совсем из другой оперы. На трибуне стал высокого роста брюнет, промышленник из крестьян в русской поддевке, без крахмального белья, но с крупным бриллиантом в перстне. Могучий голос, способный перекричать парламент, а главное — захвативший оратора вопрос могучей важности, хотя вовсе не политический, а бытовой. Трудно изобразить замешательство парламента и министров. Они казались накрытыми врасплох, они растерянно ждали, когда же скандал кончится. Впечатление именно скандала производят каждый раз речи господина Челышева — из тех скандалов, когда в лицемерном обществе вдруг затешется «невоспитанный» человек, который начнет, не стесняясь, говорить правду в глаза вместо условной лжи. (с. 531.)

«Наши «господа народные представители» только что расположились отвести душу в политических приятных разговорах, только что почувствовали себя ораторами, которые могут гулять в «кулуарах», делиться на «фракции», слушать «лидеров», предлагать «формулы перехода» и прочее, только что они втянулись в бесконечную канитель политической метафизики, где все — «требования», все «права» и, по-видимому, не предполагается никаких обязанностей, как вдруг из их же среды встает черная поддевка и, размахивая богатырской, сверкающей бриллиантовым перстнем рукой, возглашает: «Позвольте, господа! А кабак-то вы забыли?!» Какой кабак? В смущении переглядываются гордые тем, что поделились на кучки, господа кадеты, октябристы, мирно-обновленцы, умеренновцы, лостепенновцы или как они там называются.— Какой кабак? Переглядываются министры. Этакая досада! Весь сценарий испорчен. Тут порядочные люди между завтраком и обедом разговаривают о политике, и вдруг — кабак!

Вот причина, почему к господину Челышеву даже друзья относятся с ироническим одобрением. Ему похлопывают в разные моменты его живой и страстной речи, но часть депутатов довольно глуповато смеются, многие ворчат — «довольно!» заставляя председателя Думы призывать оратора к вопросу. Боже мой, ну кабак так кабак, прогалопируйте на своем коньке, если угодно, несколько минут. Это вносит в Думу даже некоторое оживление, но говорить «целых полчаса» о народном пьянстве — покорно благодарим!

К сожалению, господин Челышев, хотя и с задатками крупного оратора, но без всякой школы. У него еще не выработалось искусство покорять внимание слушателей. Он тянет, он не умеет располагать доводы в нарастающем порядке и, что особенно убийственно, — он в одной и той же речи повторяется. Избалованные земские жантильомы и интеллигенты этого переварить не могут. Вот объяснение, почему Катон в поддевке со своим постоянным и единственным припевом: монополия esse delendam, начинает возбуждать пренебрежение и к себе и к громадному вопросу, что он столь смело выдвинул. Он первый выдвинул пьянство в парламент, и это делает ему честь и, может быть, даст ему историческое имя. Из всех партий, сказать, кстати, вопрос о борьбе с народным пьянством поставил на свою платформу лишь одни «Союз русского народа».

Но оцените обломовщину наших патриотов: вместо того чтобы самим развернуть знамя государственной борьбы с бедствием, правые уступили эту честь октябристу господину Челышеву. Правда, господин Челышев октябрист, кажется, по недоразумению. Судя по верности Основным Законам, включая охотно употребляемый господином Челышевым законный титул Государя, судя по горячему патриотизму его речей, самарскому лидеру трезвости недолго оставаться в партии «аккуратных» господ гучкпстов. (стр. 532)

Я против народного пьянства, о чем давно писал и в «Неделе», и в «Новом Времени», так что мне не трудно было найти в брошюре и речах господина Челышева многое, как будто мною сказанное. Естественно, мне остается с величайшим сочувствием приветствовать появление в парламенте депутата, возбуждающего этот вопрос. Пусть господин Челышев не смущается иронией, пренебрежением и даже открытым сопротивлением многих членов Думы его идее. Все это должно заставить его еще серьезнее заняться великой задачей. Ему следует составить в Думе свою группу, пусть это будут люди разных лагерей, но лишь бы хоть на этом страшном вопросе они сошлись и единодушно провели его в законодательном порядке, Нет сомнения, на стороне господина Челышева будет много крестьян. Вероятно, примкнет к нему и часть духовенства; нельзя поручиться, что не примкнет кто-нибудь из аристократии и интеллигенции, хотя оба эти класса, к сожалению, всего крепче запомнили из русской истории известную фразу Владимира о вине. Русским патриотам, к числу которых, бесспорно, принадлежит господин Челышев, необходимо добиться, чтобы в эту же сессию, не откладывая, был внесен какой-нибудь закон, если не о полном прекращении, то хотя бы о серьезном ограничении чудовищного народного порока. (с. 533)

Из среды пьяниц выдвигаются горячие защитники пьянства, под видом «умеренного потребления вина» (границы умеренности принимаются quantum satis). Чтобы оправдать очевидное зло, придумываются скользкие теории, говорят: «На Западе пьют больше нашего, только там умеют пить».

К глубокому сожалению, кроме снисходительности самих пьяниц, громадная трудность в борьбе с пьянством лежит в корысти заинтересованных классов… В силу выгоды и только выгоды каждый раз, когда заговорят против пьянства, раздаются крики: «Ах, да что вы! Все это преувеличено! Вред пьянства не доказан. Пей, да дело разумей!» и пр., и пр. (стр.537)

Не труд Сизифа — обычная наша канцелярская борьба с народными бедствиями; нужен труд Геркулеса, нужен прямо подвиг, чтобы справиться с гидрой пьянства. Необходимо энергетическое вмешательство молодого парламента, нужно все могущество Верховной власти, чтобы остановить народную гибель. Только глубокая уверенность, что это вполне осуществимо, и дает возможность вновь и вновь писать о пьянстве. «Царь, помни об Афинянах!» «Республика, помни о Карфагене!» Русское общество, впервые допущенное к державной работе, помни о дьяволе, о жестоком и мрачном духе (Spiritus vim), что вселился в когда-то сильный народ наш и сделал его расслабленным и бесноватым.

Неужели, в самом деле, первая цель, для которой существует народ наш под небом — это пропить, во что бы то ни стало, 700 миллионов своего достояния в год? Неужели народ существует только для дани своему правительству — и нисколько для своего здоровья, для радости трезвого и разумного бытия? «Хорошо, пусть так — отмахнется на подобные упреки раздосадованный бюрократ.— Оставьте, однако, фразы! Всем известно, что пьянство — великое зло, но ведь казне нужны деньги. Придумайте же, как обойтись казне без акциза, и затем морализуйте сколько угодно». Что ответить на это?

Есть средства обойтись без водки, не нарушая интересов казны. Они реально существуют, эти средства, и если вы о них ничего не слыхали, то тем печальнее для вас. Беда не в недостатке средств, а в тяжелой инерции, в какой пребывает правящий класс. О, если бы министры наши глядели на жизнь с государственной высоты, если бы их захватывала сколько-нибудь тревога за свою родину. Они нашли бы множество исходов, потому что потрудились бы поискать их.(с. 540)

Теперь же, не задумываясь об ужасных последствиях, с девизом; «день мой — век мой», некоторые господа как будто решили, что это гениальная афера — опоить народ и заставить его снести в казенный кабак все, до рубища, до последнего гроша...

Громовой голос депутата Челышева вопиял все эти пять лет, можно сказать, в пустыне.

11 декабря 1912 г.

В числе 352 представителей народных, пожелавших представиться Государю Императору, не будет, к глубокому сожалению, одного, голос которого поистине шел из глубин народных, как бы от сердца матери-земли. Я говорю о крестьянине М. Д. Челышеве, депутате III Гос. Думы. Он не выбран в IV Думу, и могучий голос его уже не будет оглашать зал Таврического дворца. С тою черствою неблагодарностью, с той мелкой завистью к успеху, примеры которой школьники учат у Фукидида и Саллюстия, русские граждане на заре своей политической свободы стараются нередко потопить своих выдающихся трибунов, сжить со свету славных вождей, чтобы самим выскочить на их место. Увы, не место красит человека: взгромоздив свои фигурки на прославленный пьедестал, мелкие люди только подчеркивают этим свою незначительность. Из-за каких-то коммерческих дрязг самарские купцы лишили и родной город, и Россию одного из самых блестящих народных представителей, который оказался созданным для русского национального парламента. Враги называли Челышева мужиком, невеждой, но крестьянство-то его, его коренная, неразрывная связь с деревней и родным народом — они-то и составляли тот драгоценный ценз, важность которого прямо неизмерима при условии прирожденного ума и таланта. Ведь при последнем условии именно то, что Челышев был «мужик», и доказывало, что был не «невежда» в народном деле, а напротив — наиболее осведомленный, наиболее просвещенный из депутатов по части народовидения. В сравнении с ним прямо жалкими неучами и даже дикарями могли показаться те «народные представители» из знатных дворян, что, родившись в раззолоченных палатах и будучи воспитаны на руках гувернеров и гувернанток всевозможных национальностей, отлично осведомлены о жизни английских снобов и французских актрис, но имеют весьма смутное понятие о своей губернии. Челышев в звании «представителя народа» был не самозванец, как очень и очень многие дворяне и разночинцы. (с. 587.)

Выходец из Владимирской деревни, не прервавший с нею земледельческой связи (его семья до сих пор сидит на наделе), Челышев выбился из каторжных условий деревенского захолустья благодаря богатырской натуре, как выбиваются многие купцы. На пути к богатству и славе его сильный природный ум захватывал бездну сведений из живой действительности и выработал себе то глубокое понимание русской жизни, которого очень недостает иным министрам.

— Да, но все же он необразованный человек, он, кажется, не был даже в гимназии, — небрежно заметит иной читатель. На это я, имевший удовольствие беседовать с М. Д. Челышевым, отвечу, что в гимназии, как в лицее и правоведении, таким людям, пожалуй, нечего было бы и делать. Самородок гениального склада, он каким-то чудом, шутя, подобно покойному Кокореву, усвоил между делом все нужные ему результаты школьной образованности, все развитие культурного ума, все понимание вещей, доступное университетским людям. И сверх того, он обладал ясновидением таланта, которого не дает никакая школа. В немногих беседах с Челышевым меня удивляла глубина его государственных взглядов и способность каждый из них (например, по вопросу о хлебной торговле) вооружить изучением специальных литератур, и не только на русском языке. Большой это человек, хотя и с крестьянскими манерами, и большую, прямо несчастную ошибку сделала Самара, не выбрав его еще раз в Государственную Думу. «Он надоел со своей агитацией против пьянства»,— говорят его не совсем трезвые враги. Но это-то и составило его заслугу. Именно потому, что он особенно горячо принял к сердцу самый проклятый вопрос народной жизни, его и следовало бы еще раз послать в парламент. Никто из России не изучил пьянства с более настойчивой и захватывающей страстью, как Челышев. Никто не собрал по этому вопросу более исчерпывающего материала. Никто в Думе не являлся более него во всеоружии знаний, необходимых для освещения этой язвы. Казалось бы, как не выбрать Челышева, как не сделать этого апостола трезвости постоянным послом народным в Думе от одной из самых жгучих народных нужд? Я не говорю о других сторонах народной жизни, на которые Челышев наводил свое понимание, как сверкающий прожектор. Уже одной его специальности — по пьянству народному — было совершенно достаточно, чтобы не только выбрать Челышева, но заплатить, если бы это было возможно, большие деньги, лишь бы удержать его в Государственной Думе.(с.588)

Провал Челышева в Самаре, как некоторых других выдающихся депутатов в разных городах, возвращает нас к несовершенству нынешнего избирательного закона. Мне кажется, нельзя предоставлять людей замечательных, доказавших свою полезность стране, на жертву мелкой провинциальной зависти и предвыборной интриге. Радикалы говорят, что при всеобщем избирательном праве на основании четырехчленной формулы подобного безобразия не было бы; гражданин, доказавший свои государственные заслуги, непременно был бы выбран если не от Самары, то от Саратова или, точнее, от всей России. Всеобщее избирательное право при посредстве тайной, внепартийной подачи голосов выдвинуло бы к законодательству аристократию ума и таланта, т. е. действительных выразителей национальной воли. Теоретически не отрицая этого и не останавливаясь над реформой, вероятно, очень отдаленной, я позволю себе заметить, что, даже не идя столь далеко, состав народного представительства мог бы быть значительно улучшен: достаточно было бы дать Государственной Думе право кооптации, подобное тому, что применяется в Государственном Совете. Там члены, избранные от населения, дополняются таким же числом избранных Короной. Следовало бы и Государственной Думе предоставить право самой дополнить свой состав (например, до 500 человек) избранием на правах членов тех общественных деятелей, которые по разным отраслям народной жизни приобрели себе авторитетное имя. Как ни бедна наша культурная жизнь, все же наберется несколько десятков лиц, о которых говорят: это первый знаток пожарного дела, это первый по части скотоводства, это первый тюрьмовед и пр., и пр. Все эти «первые», насколько я убедился из случайных встреч с некоторыми из них, поражают прежде всего одной чертой: глубокой заинтересованностью в своей специальности, неутомимой и страстной преданностью своему вопросу. Подобно Челышеву, и эти фанатики той или иной народной нужды (например, господа фон Ландезен, Бартоломей, Неверович, князь С. Урусов, Мещерский и прочие), о которых мне вскользь приходилось упоминать,— все они полезны, как профессора, как академики своих вопросов. Согласитесь, что, занимаясь со страстью десяти лет все одной и той же темой, нетрудно дойти до дна ее. Каждый из таких авторитетов в Государственной Думе мог бы заменить специальную комиссию или дать трудам ее одухотворенную, полную практической осведомленности жизнь. Едва ли нужно прибавлять, что участие подобных, выбранных самой Государственной Думой народных представителей, столько же украсило бы ее состав, сколько усилило бы ее производительность. Государственная Дума должна представительствовать не сословные и партийные предрассудки, а, по возможности, разум народный, практическое знание и талант. (с. 589.)

Если так, то можно ли без боли мириться, что такие блестящие представители народа, как Челышев, остаются вне стен Думы?

Не только Дума — в лице Челышева и правительство потеряло благодетельную для него, хотя и крайне неприятную силу. Никто столько крови, вероятно, не испортил В. Н. Коковцову, главному автору винной монополии, как неугомонный самарский депутат. Но это беспокойство было полезно, как горчичник,— оно давало надежды, что стихийная косность в этом вопросе будет, наконец, сломлена и на пьяную погибель действительно будет обращено серьезное государственное внимание. Насколько правительство нуждается в просвещении по этой части, показывает странная позиция казенного органа «Россия» в вопросе о народном пьянстве. Читатели, вероятно, еще не забыли забавных усилий одного из казенных публицистов, господина Лохтина, пытавшегося доказать, что русский народ самый трезвый на свете, что он вообще мало пьет, а деревня русская и совсем не пьет. Обмолвившись столь яркой нелепостью, казенный публицист нашел, что это для него очень хорошо, и поспешил прибавить другую. На основании корреспонденции кадетской «Речи» сотрудник «России» доказывает, что там, где нет казенной продажи вина, народ просто погибает от суррогатов…

Вот каким благочестивым вздохом разрешается казенная логика. Боже, что будет, что с нами будет, если вина и водки не будет вовсе!

Трезвому народу ничего не останется, как пить азотную кислоту.

А чтобы Челышевы не беспокоили нас с трибуны Государственной Думы, мы предоставим им по этому вопросу помолчать... ( с. 593)

Пощадите Россию

1911 г., Самара, правда о кабаке, высказанная самим народом по поводу закона о мерах борьбы с пьянством.
По многимъ причинам, которых касаться я здесь не стану, ни 1-я. ни 2-я Государственныя Думы не сказали того слова о народномъ горе, которое прокатилось-бы по стране, встречая повсюду народное сочувствіе, и явялось-бы такимъ образомъ наиболее яркимъ показателемъ народныхъ желаній. Одно нзъ таких слов довелось сказать 3-й Государственной Думе. И, если память о ней, какъ о Думе политической, в нстории умрет, то память о ней въ народныхъ массахъ, благодаря этому сказанному ею слову, увянет не скоро. Словом, которое я ставлю в великую заслугу даже 3-й Государственной Думѣ, въ которой депутаты личные и партійные счеты не стѣсняются сводить при голосованіи законовъ, является слово о народномъ пьянствѣ. Нисколько не преувеличивая положенія и считаясь только съ суровою дѣнствнтельностью. я вывожу свое заключена о 3-й Государственной Думѣ. по вопросу о пьян-стнѣ. изъ того подлинна го, идущаго изъ народныхъ глубннъ и не исчерпаннаго еще матеріала, который предлагается въ этомъ изданіи.

Народное сознаніе еще не достаточно оцѣнило. какъ много значить борьба съ величайшимъ народ-нымъ недугомъ, но это вполнѣ будетъ оцѣнено тогда. когда пропаганда понесетъ въ народъ истину обь алкоголѣ и о кабакѣ, когда эта пропаганда разска-жетъ народу о томъ, напрнмѣръ, что, кромѣ матері-альнаго разорен!я, изъ-за потребленія алкоголя ежегодно умираетъ. путемъ прямого отравленія и забо-лѣваній. до 1.000.000 человѣкъ *) и когда плоды этой пропаганды заставятъ народъ увндѣть всѣ блага трезвости. II тогда, внѣ всякаго сомнѣнія, дѣятель-ность 3-й Государственной Думы, въ этомъ отноше-ніи. будетъ отмѣчена весьма выпукло въ нсторіи борьбы съ пьянствомъ, вѣрнѣе: въ исторіи русскаго возрожденія. Кромѣ того, никогда не забудется то. что, благодаря 3-й Государственной Думѣ, вопрось-объ алкоголизмѣ получилъ права гражданства и стал ь, хотя и не вполнѣ. но все-же вопросомъ государствен-нымъ, а не остался вопросомъ нѣсколькихъ обществъ трезвости н нѣсколькнхъ ученыхъ.

Вопросъ о народномъ алкоголизмѣ, для успешной борьбы съ которым я выпускаю это издание, пріобрѣлъ для меня болѣзненную силу только благодаря тому, что. выйдя изъ народной среды самъ. проведя среди народа почти всю свою жизнь н никогда не прекращая съ нимъ общенія, я не могъ не увидѣть печальной народной доли, почти всецѣло отъ разрѣшенія этого вопроса зависящей. 11, если я такъ упрямо и такъ энергично настаиваю на безпощадной борьбѣ съ нашимъ русскимъ злокачественнымъ пьян-ствомъ, то за мною, зажигая и волнуя меня, стоить самъ гибнущий отъ этого пьянства народъ со всѣми его печалями и жалобами.

Съ 16 ноября 1907 года, когда я впервые въ 3-й Государственной Думѣ, въ отвѣтъ на Правительственную декларацію, заявнлъ о необходимости начать борьбу съ пьянствомъ законодательнымъ путемъ, н до сего дня я получнлъ и продолжаю получать со всѣхъ концовъ необъятной Россіи, отъ столицъ до самыхъ глухпхъ, казалось-бы, уголковъ ея, безконеч-ныя и безпрерывныя письма. Сплошнымъ потоком* крови и ужасовъ. горя и страданій, жалобъ и воплей о спасеніп плыветъ ко мнѣ эта корреспондЛщія трудо-вого люда, словно сговорнвшагося при помощи какой-то волшебной силы. Но. на самомъ дѣлѣ, не волшшебная сила заставляла и заставляетъ всѣхъ этих столѣтнихъ стариковъ. горсмычныхъ матерей, вдовъ, сиротъ, женъ, солдать. офицеровъ всѣхъ ранговъ, ра-бочихъ. православное и иновѣрческое духовенство, учителей, врачей и крестьянъ сливаться въ одной мысли:—»Спасите нас!" а то страшное иго кабака, которое давить народъ „оть стен недвижного Китая" до германской границы. Каждое заседание Государственной Думы, посвященное алкогольному вопросу и отраженное газетами бередить незаживающие раны народа и сопровождается усиленным приливом этой корреспонденции, словно народъ, чтобы облегчить боль свопхъ ноющихъ рань, хочеть выплакаться. Члены Государственной Думы и, в данном случае, члены Государственной Думы, выступавшіе по вопросу о пьпнствѣ, знакомы, вѣроятно. съ этими писанными закорузлымп. мозолистыми и непривычными къ перу письмами, въ коюрыхъ, по своей неугасшей еще вѣ-рѣ въ Государственную Думу, сельскій и трудовой народъ обращается къ свонмъ представителямъ въ ней за псцѣленіемъ отъ кабака.

Тотъ законъ, котораго такъ страстно и настойчиво ждет население и который, пройдя через законодательные учрежденія даже не в полной мере, дает сельскимъ обществам право изгнанія кабаковъ, является также очень сильным средствомъ въ нашей борьбе с пьянством и большим нашимъ пріобрѣтеніемъ.

Врачи, духовенство и учителя, объединяющееся въ трезвенныя группы и начинаюіціе личнымъ при-мѣромъ, знаніемъи словомъ распространять въ народных массах идею трезвости, — все это служить яркимъ юдтвержденіемъ нашей правоты и говорить намъ, что іы не одни, что нашедѣло ростетъ и ростетъ быстро. О ростѣ дѣла трезвости ярко свидѣтельствуетъ настоящая книга, въ которой приведено свыше 7 000 подписей и которая является іротвстомъ противъ пьянства отъ имени, вѣроятно, не менѣе 100000 наших единомышленннков.

Заканчивая этимъ.настоящую книгу, я не могу не сказать о томъ глубокомъ горѣ, которое охваты-ваетъ сейчасъ всю Россію. Съ удвоенной болью это горе должно наполнить сердца всех друзей народа, и особенно всех нас, ставящих трезвость краеуголыіымъ камиемъ народного счастья. /I говорюог.ъ ужасіюП смерти Нредст.дателя Гоціѵга Министрог.ь Истра Аркадіевича (тилмшша Преступная рука, убившая в*і» КіевТ> II. А Столыпина, убила въ еп> лиц г» одного п.ть ЛУЧШИХ*!» II ПечамЪіІПМЫХЪ друзмі нашего дТ> ііі. 1 )Т,риТ>ншіп слуга Государя. убіѵждиі-иі,іішіГі стражъ Россіи п ей питересонь. II. Д. Столы-шпгь былъ для насъ. для бирцовъ съ ПЬНИСТГ.оМЪ. ИСТИННОЮ II МОЩНОЮ опорою 11с ОДІІІГЬ мулрыіь- '-

віѵгъ и пс одна своевременная поддержка его послужили источником!» нашихъ силъ и нашей настойчивости. а пистон иное желапіе іыкопнаго бы гь въ курст. трезвепнаг«» дѣла и сочувственный интересъ. который онъ пронвлялъ кь последнему, были доказа-тельствомъ. что борьба съ пьяпствомъ въ Россіи имѣ-еть сильна го и убѣждеппаго покровителя. ІІетрт. Аркадіевнчъ Столыиппъ. «еззавѣтпо отдавшііі укрѣ-илепііо пашен родины всТ» своп силы, мужественно отстапвавшіи дѣло возрождепія ! оссіи своею кровью н нрнпесшіп въ жертву ей свою незаменимую. полную еще бодрости п энергіи жизнь.—какъ мудрыіі государственный дѣятель. зиалъ п впдТ>лъ. что въ народной трезвости лежитъ основаніе государственной и паціоналыюй мощи, и потому всегда шелъ дѣяте-лямъ этоіі трезвости па помощь. Глубокое возмуще-піе кіевскпмъ позоромъ и престуилеиіемъ должіь волновать вмѣстѣ со всею Госсіею сердца борцові съ пьяпствомъ и безпредѣлыіая скорбь государств» обі) утратѣ его перваго сына должна быть пашен великою скорбью. Траурь семьи Столыпина — въ і же время трауръ семьи трезвенников.

В пьянстве — гибель России

я Гіюзволю себѣ указать на книжку, которая лежитъ передо мной. Книжка нізывается: „/Іотьдите РоссіюВъ этой книжкѣ приведены народные при-гов ры, которые меньше Зо— 40 подписей не имЪютъ ни олинъ. То письмо, которое я сейчасъ прочту, имѣетъ 117 подписей. Оно изъ Самарский губер-ніи, Николаенскаго уѣзаа. Я изъ подписавшихъ никого не знаю. Вогъ, напр вы здѣсь читаете', „Ерисовъ продалъ 3 недѣла по 325 р. каждый. Надѣлъ каждый по 8 съ половиной десятинъ, значить по 35 р. за десятину Продавалъ, когда отруба дѣлали». Деньги гдѣ? „Пропилъ". Дальше: „Пурпуровъ продалъ 2 надѣла по 320 р. Часть пошла на уплату недоимки, часть пропилъ. Зе-ленко—деньги пропилъ Денисовъ—деньги проі.илъ. Головчановъ—деньги пропилъ". А дальше идет еще так: „Деньги пропил, сам померъ, деньги пропил, самъ помер. Это, господа, не Челышев говорит, это сам народ говорит!

Кто пьёт

Я не могу не указать еще на одно явленіе. Когда въ домѣ пьянствуетъ работникъ или сынъ хозяина,—это страшное горе для родителей и потеря для хозяйственнаго обихода. Но когда пьетъ самъ хозяинъ^дома,—погибъ домъ! Домъ запѵстѣ-етъ, хозяева разбредутся, а большинство уйдетъ на кладбище. У насъ обыкновенно говорятъ: въ Россіи потребленіе водки—63 сотки на душу, и это не много. Но я хочу указать на то, что Рос сія заключаетъ въ себѣ разныя народности. И вотъ мы видимъ, что въ то время, какъ въ Туркестанѣ пьютъ 2 сотки на душу, на Кавказѣ 7 сотокъ, въ Польшѣ 30 сотокъ, -наше русское коренное насе-леніе, населеніе богатырей, сковавшихъ міровую державу, населеніе, дарованія котораго проявлялись на всѣхъ поприщахъ науки, искусства, обществен ной дѣятельности,—вотъ этотъ хозяинъ-богатырь, отъ Бога одаренный, онъ пьетъ не 2 сотки, не 7 сотокъ, не 30 сотокъ на душу,—въ него вливаютъ слишкомъ г.гд^о\ А въ Московской губерніи и въ Петербургѣ 2 :<едра на душу! Такая картина заставляетъ задуматься русскихъ людей, въ кото рыхъ течетъ русская кровь, которые кость отъ кости, плоть отъ плоти родного народа, задуматься надъ тѣмъ, что такъ продолжаться не можетъ. что это опасно для государства! Хозяинъ долженъ быть трезвымъ и сильнымъ, потому что безъ хозяина домъ сирота. Я думаю, и для васъ ясно то. что я сказалъ, что такъ жить дальше нельзя, такъ жить тяжело, выше силъ, и каждый охваченъ чувствомъ внутренней неудовлетворенности. Нужна борьба съ этимъ зломъ, нужна борьба для полнаго искорененія его, проклятаго! На всех бутылках с ядом, который продается въ апте-кахъ, нак-іеенъ ярлыкъ, что жидкое іь въ этой бу-тылкѣ опасна, что это ядъ. А алкоголь, про который наука безповороіно установила, что это ядъ, продается не подъ такимъ ярлыкомъ, не подъ знакомъ черепа съ костями, а подъ знакомъ нашего могущества—орломъ! Дальше. Въ этой борьбѣ, у насъ ещ^ есть вѣдь люди, заинтересованные въ этомъ проклятомъ про-мыслѣ: кабатчики, винокуры, пивовары, водочные заводчики... имъ нѣсть числа. Они пользуются этими доходами, такими доходами, которые подобны тому, когда мать живетъ развратомъ своей дочери! Весь ужасъ этой жизни слѣпые даже видятъ, но общество наше, въ особенности интеллигентное, не обращаешь на это вниманія. Я не могу въ этомъ случаѣ не привести одного стихотворенія Алексѣя Толстого: Стучат и расходятся чарки, Рекою бушует вино, Уноситъ деревни и села И Русь затопляет оно. Дерутся и режутся братья, И мать дочерей продает, Плачь, песни и вой и проклятья — Питейное дело растёт... Намъ говорятъ: «Да, пьянство—зло, с ним бороться надо. Но, меры, которые вы предлагаете, не хороши. Нужны другие меры». И в числе этих других мер указываютъ, что народу надо дать образованіе. Да, это вѣрно, эта мѣра могучая, сильная. Но эта мѣра недостаточна. Бороться можно съ врагомъ тогда, когда вы съ нимъ въ одинаковыхъ условіяхъ, одинаково вооружены, одинаково сильны. Изъ цифръ, вамъ до-ложенныхъ, вы видѣли, что народъ на свою погибель тратитъ около 2 милліараовъ, а на народное образованіе теперь у насъ расходуется менѣе двух-сотъ милліоновъ. Когда вы сопоставите эти цифры* вы увидите, что на народное образованіе тратитсй въ 10 разъ меньше. Другими словами — одинъ день учатъ, 10 дней спаиваютъ и развращают. Волей Государя дано право народным представителямъ самимъ предлагать законы, въ которыхъ нуждается страна. Какіе же законы предложили члены Государственой Думыу Я считаю тотъ законъ важнымъ, который касается всѣхъ слоевъ населенія. Возьмите списокъ зако-новъ предложенныхъ, и вы увидите, что нѣтъ ни одного такого закона, какъ тотъ, который предложили въ Думѣ крестьяне, рабочіе и духовенство сельское, т. е. законъ о борьбѣ съ пьянствомъ. Всѣ объединились на этомъ законѣ и голосами крестьянъ, духовенства и рабочихъ законъ про-шелъ черезъ Государственную Думу. Законъ этотъ состоитъ въ слѣдующемъ: первая статья его говоритъ о томъ, что надо дать народу право самому на мѣстахъ обсудить, что кабакъ его просвѣщаетъ или кабакъ его развра-щаетъ, что кабакъ его обогащаетъ, или разоряетъ. и обсудивъ на мѣстахъ, вынести соотвѣтствующее рѣшеніе. Эта статья даетъ право селамъ, дерев-нямъ, ауламъ, городамъ, посадамъ, станицамъ закрывать всѣ кабаки, ибо кабаки вносятъ ужасную нищету, горе и слезы въ семейную жизнь. По новому закону на сельскіе сходы допускается женщина. Нельзя оставлять безправной нашу работницу, нашу мать родимую, нашу русскую женщину! И ей отнынѣ дано право быть на сходахъ, надзоръ надъ ними, нужно имѣть агентовъ. Мы ноьыхъ штатовъ не вводимъ. мы приглашаемъ къ этому дѣлу полицію нашу. Отд1 льнаго жалованья мы ей за это не пЛіТимъ, а вводимъ поштучную плату за каждый шинокъ. Ііолиція получаетъ половину стоимости отобранныхъ напитковъ. При наличіи такого вознагражденія будутъ оправданы расходы полиціи по разъѣздамъ, путешествіямъ къ мировому и т. д. Такимъ образомъ, мы надѣ-емся, это зло по новому закону будетъ искоренено. Шинкарей по новому закону будутъ бить съ двухъ концовъ и «дубьемъ и рублемъ», (руко-плескинія). С глубокой скорблю мнѣ приходилось ви-дѣть печальны я картины нароонаго бѣоствія и семейной нищеты, )аб ошен іыхъ хозяйствъ, не-избіьжиыхь пос пъдствій нетрезвой жизни>

Для насъ священны эти Его повелѣнія. Затѣмъ Царь говоритъ дальше: с Я пригиель къ твердому убѣжденію, что на Мніь лежишь перебъ Ь гомь и Россіей обязанность во благо м его возлюблен-наго народа»... (читаешь).

Слушайте дальше: «Нельзя ставить въ зависи мость благосѵсніояніе казны отъ разоренія ду ховныхь и хозяйственныхъ силъ множества Аіо-ихь вгьрноподоаниыхъ.»

Итакъ, этому ужасу нашей русской жизни по-ложенъ конецъ! Мы находимся во время истори-ческаго переворота в.ей нашей русской жи^ни. Когда этотъ рескрипт ь былъ обнародован ь, его въ Еерлинѣ, въ Парижѣ и въ Лондонѣ издали от-дѣльнымъ оттискомъ и газеты его распространяли. Я ілѵбоко увѣрень въ тсмъ. что когда Россія будет» трезвой, немного нужно будетъ нести рас-ходовь на оборону. Трезвый народъ сильный, трезвый народъ непобѣдимъ! Пьянаго великана на улицѣ маленькій мужичишка бьетъ, какъ хочетъ. гдѣ хочетъ. Трезваго—не посмѣетъ! За это жестоко будетъ наказанъ!

Вотъ поэтому я долженъ сказать, что вѣря въ Царское велѣніе, вѣря въ мощь русскаго народа и въ его здоровый разумъ, я вѣрю. что весь народъ. какъ одинъ и все общество сплотится и забудетъ въ этой борьбѣ всѣ политическія программы!.. Когда домъ горитъ, наслѣдникамъ нечего спорить, чья доля какая. Іуши сначала пожарь, а то все сгоритъ. Когда потушишь, тогда распредѣляй, что кому достанется. Такъ и съ пьянствомъ.

Вѣрю, что все это у насъ пройдетъ, и народъ вздохнетъ свободно, сохранивъ каждый годъ по милліарду въ своемъ карманѣ. У крестьянъ прибавится земли, у рабочихъ съ увеличеніемъ спроса на рынкѣ, явится огромное требованіе на рабочія руки, а когда требованій увеличется. то повысится и заработная плата.

Мнѣ хочется взглянуть впередъ, къ чему от резвленіе русскаго народа приведетъ Россію. і режде всего, съ оздоровленіемъ народа, у него заговоритъ совѣсть, проснется стыдъ, будетъ жажда религіоз-ности. Поеступленія прекратятся, полиціи убавится работы, судъ замолчитъ, тюрьмы опустѣ-ютъ, палачамъ не будетъ работы, кладбища не будутъ разшг ряться... Когда народъ физически оздо-ровѣетъ, переродится къ лучшему, трудъ его ста-нетъ производительнѣе, и за свой хорошій трудъ онъ сумѣетъ получитъ хорошую плату. Отъхоро-наго труда отъ производительной работы хозяйственное благосостояніе народа поднимется. Только при хозяйственномъ достаткѣ можно мечтать о поднятіи культуры, ибо при бѣдности никакой культуры не можетъ быть, бѣдность толкаетъ на пре-ступленія.

іуь настоящее время мы живемъ во время преобразована. По вотъ что я вамъ скажу: я глубоко убѣжденъ, что если только не будетъ отрезвленъ народъ, если не прекратится спой его, русская семья не будетъ той семьей, которой она должна быть. А не окрѣпнетъ семья, не будетъ семьи, не-будеть и сильнаго государства и не будетъ хорошихъ законовъ. Только семейное начало, семейная обстановка вырабатываетъ сильный, здоровый характера который способенъ разумно разсуждать и распоряжаться своей сѵдьбой.

Для меня совершенно ясно, что всѣ наши законодательные почины, всѣ наши предложенныя реформы не достигнутъ той цѣли, которой мы отъ нихъ ждемъ, если не прекратится спой народа. Я глубоко убѣжденъ, что только оъ трезвости государственной—народное счастье, что только при трезвости государственной и народной, русскій на-родъ можетъ жить такъ, какъ ему полагается, какъ лучшему въ мірѣ народу! А потому первая рефотрма, которая нужна русскому государству, это—что бы его народъ б.ылъ трезвымъ. Я глубоко убѣжденъ, какіе бы законы ни писали, какія бы реформы ни проводили, пока народъ, не будетъ трезвымъ, всѣ эти законы вѣками будутъ лежать нъ каменныхъ и желѣзныхъ музеяхъ и пользы не принесутъ.

Если каждый изъ насъ, господа, въ своей будничной жизни не' будетъ трезвымъ, а стало быть не будетъ честнымъ, какъ были честны наши предки, когда мужчины краснѣли отъ неосторожнаго слова, то, я глубоко убѣжденъ мы не будемъ хозяевами родной земли, и въ недалекомъ будущемъ будемъ обезчещечы и стерты съ лица родины! (Бурныя рукоплескания)

В хороших биографиях всегда есть цельность в человеческой жизни и личности. В сюжете и опыте героя часто скрыт ключ к разгадке его таланта и успеха. Всякое время вызывает своих героев. Смею утверждать: сегодня очень востребованы Челышовы в России. Пробил их час. Иначе России гибель. Закончить свой доклад хочу словами Челышова М. Д.: «Счастье каждого из нас не вне нас, а, в большинстве случаев, в нас самих. Объединяйтесь в целях трезвости, сами будьте примером для других, и поверьте, многое у нас в нашей жизни и в государстве исправится и изменится к лучшему!»

Использованная литература

1. Волжский день, 1915, 23 сентября, № 203.

2. Голос Самары, 1909, 11 июля, № 145.

3. Голос Самары, 1909, 13 августа, № 172.

4. Голос Самары, 1910, 10 января, № 7.

5. Голос Самары, 1910, 3 марта, № 48.

6. Городской вестник, 1911, 11 мая.

7. Городской вестник, 1911, 13 мая.

8. Городской вестник, 1911, 21 мая.

9. Городской вестник, 1911, 24 мая. Ю.Жигули, 1912, № 1.

11. Журналы заседаний Самарской городской думы, Самара, 1909.

12. Журналы заседаний Самарской городской думы, Самара, 1910.

13. Журналы заседаний Самарской городской думы, Самара, 1911.

14. Интрига против Челышева. //Биржевые ведомости, 1908, 3 июня.

15. Инцидент Челышев-Черноморченко. //Самарский вестник, 1910, 1 сентября, № 1.

16. Наблюдатель. К городским выборам. // Голос Самары, 1909, 23 августа, № 180.

17. Пикард. Самарские негативы. //Голос Самары, 1910, 21 февраля, № 42.

18. Самарский горчишник, Самара, 1911 — 1912.

20. Семенов-Тянынанский А. Памяти М. Д. Челышева //Волжское слово, 1915, 20 сентября.

21. Слобожанин. Мимоходом. //Голос Самары, 1908, 25 марта, № 69.

22. Слово и дело. //Голос Самары, 1908, 28 марта, № 88.

23. Челышов М. Д. Главные причины нашего несчастья. Самара, 1907.

24. Челышов М. Д. Положение России на мировом хлебном рынке. СПб, 1911.

25. Челышов М. Д. Главная причина нашего несчастья. Издание 2. Самара, 1902 г.

26. Челышов М. Д. Пощадите Россию. Самара, 1911 г.

27. Челышов М. Д. В пьянстве — гибель России. 1914 г.

Современная литература и периодика:

1. Алексушин Г. В. Во главе Самары. Самара: Самарский дом печати, 1999. ѵ 2. Бажанов Е. А. Вольный город пионеров Дикого поля. Самара: Самарский дом печати, 1995.

3. Бажанов Е. Челышов (1866 — 1915). //Трезвость и культура, 1991, № 12.

4. Баянский Н. Почему М. Д. Челышов не попал в IV Государственную Думу. СПб, 1913.

5. Востриков В. Челышовское творение. //Самара. Журнал столицы региона, 2008, октябрь.

6. Гусельникова Т. Миллионщик Челышев. //Люди, 2007, № 1.

7. Демидов А. Челышевы. //Самарские известия, 1996, 7 декабря.

8. Казарин В. Н. Возрожденные имена. Самара: Самарское отделение лит. фонда, 2004.

9. Конякина Т. Самарский депутат М. Челышов. //Дельта-информ, 2002, № 1.

10. Мартеновская А. Апостол трезвости / Имена и судьбы. Самара: Изд-во «Волжская коммуна», 2001.

11. Морозов В. Ю. Челышевы. / Самарское купечество: вехи истории /Под ред. Е. П. Бариновой. Самара: Самарский университет, 2006.

12. Меньшиков М. О. Как воскреснет Россия. 2008 г.

13. Речи депутата Челышова М. Д. в Третьей Госдуме.

Корни советского трезвенничества

ТРЕЗВЕННИКИ — религиозная секта в России. См. Чуриковцы.

«ТРЕЗВЕННОЕ ДВИЖЕНИЕ» — массовый протест в 1858—59 податного населения России против откупной системы в связи с повышением косвенного налога на водку. С 1819 по 1859 доля питейных сборов в общей сумме податей возросла в 3 раза и составила 46% всей суммы. Откупщики еще более увеличивали его тяжесть. Гл. участниками «Т. д.» были гос. крестьяне, наиболее страдавшие от откупов. К ним присоединились помещичьи и удельные крестьяне, городские низы, отставные солдаты и др. «Т. д.» началось с возникновения в авг. 1858 об-в трезвости в Виленской и Ко-венской губ., к-рые к лету 1859 распространились в V 32 губ. России, преим. в сев. -зап., центр, и поволжских. Крестьяне на сходках принимали условия о неупотреблении вина, нарушителей подвергали ден. штрафам и телесным наказаниям. В мае 1859 крестьяне перешли к массовому разгрому питейных заведений. Волнения охватили 15 губ. Ср. и Ниж. Поволжья, Приуралья и центра России. «Т. д.» было усмирено крупными воинскими силами. За участие в «Т. д.» 780 «зачинщиков» бы-ли преданы воен. суду, наказаны шпицрутенами и сосланы в Сибирь. «Т. д.» вылилось в стихийный протест не только против откупщиков и тесно связанных с ними органов власти, но и против всей системы крепостного права. «Т. д.» совпало с заметным ростом крест, волнений накануне реформы 1861 и в силу этого приобрело особую опасность для пр-ва. Под непосредств. влиянием «Т. д.» откупная система указом 26 окт. 1860 была отменена с 1863. «Т. д.» широко освещалось А. И. Герценом в «Колоколе» и приложении к нему «Под суд!».
Лит.: Сведения о питейных сборах в России, ч. 1—4, СПБ, 1860; Добролюбов Н. А., Народное дело, Собр. соч., т. 5, М,— Л., 1962; Лурье Г., Питейные бунты 1859 и П. П. Линьков-Кочкин, «Звенья», 1934, кн. 3 — 4; Федоров В. А., Крест, трезвенное движение 1858—1859 гг., в кн.: Революц. ситуация в России в 1859 —1861 гг., М., 1962.
В. А. Федоров. Москва.

Источник: Советская историческая энциклопедия. Москва, 1973 г., том 14, стр. 381.

ЧУРИКОВЦЫ — религиозная секта в России, основная в религиозно-этическом движении трезвенников, в котором существовали и другие секты (анисимовцы, григорьевцы, колосковцы, мироновцы, смирновцы). Основатель — бывший самарский купец И. А. Чуриков (1862 — после 1930). Он проповедовал нравственные религиозные спасения путём отказа от алкогольных напитков и курения. Его приверженцы создали легенду о Чурикове, будто бы обладавшем божественной силой исцеления от пьянства. Чуриковцы пользовались некоторым влиянием среди городских низов Петербурга и Москвы. Отдельные их группы сохранились в Ленинградской области.

Литература:
Элиашевич И. Я. Правда о Чурикове и чуриковцах. Ленинград, 1928 г.
Юдин Н. И. Чуриковщина. 1963, г. Москва.
Аптекман Д. М. К характеристике современного состояния религиозного трезвенничества в кн: Конкретные исследования современных религиозных верований. М., 1967.

Источник: Советская историческая энциклопедия. Главный редактор Е. М. Жуков. Москва, 1976 г., том 16, стр. 99.

ТРЕЗВЕННИЧЕСТВО — религиозное, течение в рус. сектантстве, возникшее в кон. 19 — нач. 20 вв. в мелко-бурж. слоях гор. населения. Т. призывало к религ. -нравств. самосовершенствованию класса» и «спасению души» путём воздержания от употребления спиртных напитков, курения и т. п. Оно соединялось с признанием особой «благодатной силы» пророков руководителей групп и сект трезвенников. Для Т. характерны различные суеверия, шарлатанство, инсценировки «чудесных исцелений». Известен ряд сект (чуриковцы, колосковцы, анисимовцы, мироновцы и др.), названных по именам и её ни их руководителей. После Окт. революции 1917 в связи с резким уменьшением числа верующих среди населения СССР значительно сократилось и число религ. трезвенников. В отд. р-нах РСФСР остались немногочисл. последователи религ. Т.

Источник: Большая советская энциклопедия. 1977 г., том 26, стр. 178.

Народничество в России и трезвость

Когда-то шла в народ и просвещала,
Ученье – свет, а неученье — тьма.
С народом ты не совладала,
И началась в России кутерьма

С.И. Быков. Екатеринбург, 1998

Как общественное движение, оставившее значительный след в истории социально-политической борьбы русского народа за свободу и землю, как особое явление русской культуры и как идеология, соединяющая в один комплекс экономические, политические, социалистические, философско-идеологические идеи о самобытности русского пути общественного развития, Русское народничество имеет свою почти вековую историю, но и более чем вековую историю своего изучения и реконструкции.

Убежден, что феномен народничества еще не изучен фундаментально, пока лишь большинство исследователей рассматривало отдельные аспекты этого сложного и многогранного явления, не ставя вопрос о целостности русской культуры и роли народнического дискурса в ней.

А между тем вопрос о народничестве — это вопрос о самобытности русской истории и культуры XIX-XX вв, а возможно и века XXI

Б.В. Емельянов и др. «Народничество: русский путь». Лекции по спецкурсу. Екатеринбург-Нижневартовск, 2004, с.15

Тема «Народничество и трезвость» еще нигде, никогда и никем не ставилась

Можно лишь догадываться, какой огромный материал об этом имеется в архивах и библиотеках по Российской истории XIX века. Приведу лишь три примера.

В 60-е годы была мода спасать падших женщин по «Что делать?»

Одна компания студентов выкупила, например, из публичного дома женщину, начала ее «развивать», отучать постепенно от пьянства, а чтобы постепенно отучить от разврата, назначили ей в сожители одного из своей среды… Вся эта мерзость, не подозревающая собственного разврата, не спасла женщину, которая сбежала от своих развивателей назад в публичный дом.

Лев Тихомиров. Воспоминания. Москва. 2003, с. 99

Лев Александрович Тихомиров (1853—1923 гг.) Общественный деятель, писатель и публицист, социолог и философ. Теоретик и публицист «Народной Воли».

Чезаре Ломброзо и Энрико Ферри (1856—1929 гг.) вывели теорию врожденной преступности. Эта теория привлекала к себе массу сторонников, а с другой стороны – вызывала вызывала возмущение приверженцев социалистической теории происхождения преступности, в частности, российских народников. Эти, воодушевляемые социалистическими идеями, последователи Чернышевского пытались исправлять проституток тем, что усаживали их за швейные машинки, но эти эксперименты неизменно проваливались, как впрочем и все социалистические эксперименты, игнорирующие реальности бытия.

В.Г. Гитин. Эта покорная тварь женщина. Ростов-на-Дону, 2003, с. 384

Против гнусной политики правительства, насаждавшего кабаки с целью физического и нравственного растления народа

В начале 1866 года III отделение составляет справку о полковнике Лаврове… темная же сторона простолюдина ставилась прямо в вину правительству. Это он высказал тем, что размножением кабаков правительство поддерживает в народе «нравственное и физическое растление».

А.Володин, Б.Интенберг. Лавров. Москва, 1981, с. 121

Лавров Петр Лаврович, 1823—1900 гг. Теоретик русского народничества.

В 60-е годы XIX века начали складываться в США колонии русских политических эмигрантов

О том, какое значение имело для них пребывание в этой стране оставил впечатляющие воспоминания Н. К. Судзиловский, принявший как известно фамилию Русселя. Он считал, что пребывание в Америке закаляло русских эмигрантов, способствовало их лучшему осознанию жизни, делало их мужественными и помогало приспособляться к суровым условиям бытия (ГАРФ. 5824 ОП2 Д150 Л-113). Там же среди прочего отмечается:

«В Америку следовало и следует ехать не только учиться «решать политические исоциальные задачи, но и лечиться от некоторых важных ущербов Русской души, от недостатка веры в себя, безволья, бестолковости, безалаберности и теоретичности. С этими недостатками русской психологии и нечего думать не только других спасать, но и себя самих … Всё зло, все несовершенства русской жизни скрываются в недостатках русского массового характера, в душе мужиков и ключ к спасению и возрождению России, не в кавычках Учредительного собрания, не в трех свободах с четырьмя или пятью хвостами, не в двухперстном или трехперстном знамении, а в отрезвлении и просвещении народных масс.

В.Я.Гросул. Международные связи Российской политической эмиграции во 2-ой половине XIX века. Москва, 2001, с. 351

«Пресловутые три этапа в революционном (вариант освободительном) движении России легли в основу устоявшейся концепции всей истории страны XIX – начала XX века, уныло окрещенной «периодом капитализма»… Труды Ленина «Памяти Герцена» (1912) и «Из прошлого рабочей печати в России» (1914), где в сконцентрированном виде была выражена эта концепция, построены на основе выводов тогдашней либеральной историографии. Уже в 1905—1907 годах Б.Б.Глинский и Н.П.Павлов-Сильвинский проводили линию развития освободительного движения (подробнее см. Цамутали А.Н. Борьба направлений в русской историографии в период империализма. Ленинград, 1986).

Вот что пишет, к примеру, Павлов-Сильвинский:

— Радищев, декабристы, сороковые, шестидесятые годы, народовольцы, марксисты и социал-демократы,народники и их приемники социалисты-революционеры – таковы главные стадии нашего великого освободительного движения… Ленин позаимствовал эту схему, увеличив крен в пролетарскую сторону. Его последователи воздвигли на месте наброска прочное бетонное сооружение, до крайности исказившее реальную картину нашей истории, литературы и т.д.»

Светлана Гришакова. журнал Родина. 1992 (5), с. 71

Народничество – не просто феномен русской философии и культуры второй половины XIX – начала XX века, это смыслообразующее начало всей русской культуры данного периода, подготовившего русскую реформацию XX века. Познание этого лежит сейчас перед открывателями будущих истин.

Валерий Мелехин,
25 июня 2012 г.

А. Н. Маюров. Этапы движения за трезвость в России

В своем развитии трезвенническая мысль прошла долгий и тернистый путь от первого предположения о том, что посредством сурового наказания можно предупредить пьянство, до современных теорий и практик формирования трезвого образа жизни. Рассматривая развитие трезвеннической мысли во всемирной истории, Ученые Международной Академии трезвости выделили четыре основных этапа:

Доэмпирический — примерно с 7-го тысячелетия до 14 века до нашей эры, когда преобладали алкогольные предрассудки и иллюзорные представления.
Метафизическо-философский — примерно с 14 века до нашей эры по 4 век до нашей эры, когда высказывались предположения и взгляды о том, что опьяняющие изделия вредны для здоровья человека.
Метафизическо-педагогический — примерно с 4 века до нашей эры по 1878 год, когда высказывались предположения о том, что посредством трезвеннического воспитания и обучения можно предупредить все алкогольные беды в нашем обществе. К началу этого периода относится и активное движение трезвеннических формирований в библейские времена: эбионитов, энкратитов, манихеев и других трезвеннических групп.
Научно-педагогический — с 1878 года по настоящее время, когда особое значение приобретают эмпирические исследования.

Международное современное трезвенническое движение подразделяется на несколько крыльев. Одно из этих крыльев составляют трезвенники, исповедующие ту или иную религию трезвеннической направленности. Мы насчитываем более 400 религий на планете, где установлена полная трезвость. Это старейшее крыло в мировом движении. Другое направление в трезвенническом мировом движении имеет социальный статус. Сюда мы относим, в первую очередь, представителей Международной организации добрых храмовников (IOGT), Интернационального союза безнаркотического воспитания (IVES), Союза борьбы за народную трезвость (СБНТ), Международной лиги трезвости и здоровья (МЛТиЗ), Международной трезвеннической организации SOS, Международной академии трезвости, различные прогибиционистические партии и организации, а так же ряд других международных и национальных организаций. Третье направление составляют международные и национальные трезвеннические организации, состоящие, в основном, из бывших зависимых людей. К ним мы можем отнести Международный союз семейных клубов трезвости, созданных по методике профессора В. Худолина, национальные организации оптималистов, созданные по методике Г.А. Шичко, Международное общество анонимных алкоголиков, Международное общество анонимных наркоманов, Международное общество анонимных кокаинистов, Монар, КАРИТАС и другие. Трезвенническое движение в нашем Отечестве в истории мирового движения за трезвость занимает особое место. Всего в истории Отечества было четыре этапа трезвеннического движения.

ПЕРВЫЙ ЭТАП

Обычно к этому периоду относят 1858 – 1860 годы. В августе 1858 года в Виленской и Ковенской губерниях возникли одни из первых обществ трезвости в России. Затем общества трезвости были созданы еще в 32 северо-западных , центральных, уральских и приволжских губерниях России. Массовое трезвенническое движение в нашем Отечестве возникло как протест населения против откупной системы распространения алкоголя через 80 000 питейных заведений. Участниками трезвеннического движения были вначале государственные крестьяне, к которым присоединились помещичьи и удельные крестьяне, городские низы и отставные солдаты. Массовое трезвенническое движение явилось одним из серьезных элементов антикрепостнической борьбы крестьянства в период революционной ситуации 1859 – 1861 годов. Через образовавшиеся общества трезвости повсеместно осуществлялся бойкот питейных заведений. В мае 1859 года общества трезвости, особенно в Поволжье и на Урале, организовали массовый разгром питейных заведений, принадлежавших откупщикам.

Первый этап трезвеннического движения был усмирен тогда войсками. Многие организаторы питейных погромов попали на каторгу. Тем не менее, под влиянием трезвеннического движения, в октябре 1860 года была отменена откупная система, которая к 1863 году была заменена акцизной, а в 1861 году в России было отменено и само крепостное право. Государство нашло новый способ выкачивания денег из народных кошельков в виде акциза. Спаивание народа было продолжено.

ВТОРОЙ ЭТАП

Трезвенническое движение началось в мае 1885 года в связи с предоставлением сельским обществам права закрывать в пределах своих территорий питейные заведения. В течении нескольких лет десятки тысяч сельских обществ очистили свои территории от алкогольной отравы. К примеру, в Саратовской губернии из 1651 питейного заведения осталось всего 82, в Курской вместо 2258 – 40 и так далее. Особенно спасительным это решение было для малочисленных народов и народов севера. Если бы не было этого постановления, а затем массового трезвенного движения, то сегодня мы не досчитались бы еще нескольких десятков народов России. Активное участие во втором этапе трезвенного движения России принял Л.Н. Толстой и целая плеяда его сторонников и друзей. К этому же этапу относят 1910 – 1914 гг. Здесь и проведение Первого Всероссийского съезда антиалкогольных деятелей, который прошел в 1909 – 1910 годах и принял целый ряд важных решений по активизации трезвенного движения в России. 11 марта 1914 года министр финансов Барк расширил возможности закрытия питейных заведений сельскими обществами, что вызвало дополнительный подъем в трезвенническом движении, которое с началом войны завершилось введением закона трезвости на бескрайних просторах нашей страны.

ТРЕТИЙ ЭТАП

Начатая в 1927 году активная деятельность Московского общества борьбы с алкоголизмом привела к созданию ячеек трезвости в ряде промышленных центров страны: Москве, Ленинграде, Иваново-Вознесенске, Туле, Нижнем Новгороде, Свердловске, Саратове, Ярославле и других городах, а так же в отдаленных регионах государства. В 1928 году были созданы: Общество борьбы с алкоголизмом (ОБСА), в РСФСР, Общество борьбы с алкоголизмом в Украине, общество борьбы с наркотизмом и алкоголизмом в Центральной Азии, , которые к концу 1928 года объединились во Всесоюзный Совет противоалкогольных обществ (ВСПО) СССР. Начали выпускать ряд трезвеннических журналов в Москве, Ленинграде, Харькове, Нижнем Новгороде и других местах. Особенно выделялись своей боевитостью и последовательностью журналы «Трезвость и культура» (Москва) и «За трезвость» (Харьков). Школьники проводили массовые трезвеннические демонстрации.

ВСПО выпускало трезвеннические лотереи и массовую литературу. Большое место в работе ВСПО занимала разработка проектов и постановлений правительства по ограничению торговли спиртными изделиями и мерах борьбы за трезвость. Много внимания общество уделяло вопросам антиалкогольного воспитания детей и подростков, подготовке квалифицированных кадров пропагандистов трезвого образа жизни, проведению антиалкогольных «недель» и «месячников», организации выставок, конкурсов, походов, клубов трезвости и другое. Под влиянием ВСПО первый пятилетний план откорректировали с целью резкого снижения производства водки и пива, а во вторую пятилетку предполагалось полностью ликвидировать все алкогольные жидкости. Однако в конце 30-х годов, по инициативе ряда членов Политбюро ВКПб, деятельность общества была свернута, закрыты все трезвеннические издания. А во второй половине 30-х были репрессированы многие из лидеров третьего этапа трезвеннического движения. Но, несмотря на это, положительные результаты по отрезвлению народа еще долго говорили о себе. В частности, в войну мы вступили одним из самых трезвых государств Европы.

ЧЕТВЕРТЫЙ ЭТАП

После войны потребление алкоголя в СССР стало расти. Особенно ярко это выглядело в 50-е годы XX столетия. В 1958 году производство вина и водки по сравнению с 1950 годом удвоилось, а в 1965 – утроилось. К 1980 году прирост стал больше на 300% по сравнению с 1958 годом и составил 8,7 л. Спирта на человека, что было намного больше мировых показателей. По данным специальных социологических исследований, на 1980 год потребление абсолютного алкоголя было больше официального – около 11 литров. Как реакция на рост пьянства с середины 60-х годов XX века в СССР зародилось современное – четвертое трезвенное движение, получившее мощный импульс к развитию после Дзержинской конференции (декабрь 1981 года).

Многие современники началом четвертого этапа трезвеннического движения называют выход в 1985 году известных документов ЦК КПСС и Правительства СССР и связывают это движение с началом перестройки. Другие специалисты начало четвертого этапа в трезвенническом движении соотносят с проведением в г. Дзержинске Горьковской (ныне Нижегородской) области Всесоюзной межведомственной научно-практической конференции «Профилактика пьянства и алкоголизма в промышленном городе», на котором с острыми докладами в защиту трезвости выступили: академик Ф.Г. Углов, кандидат биологических наук Г.А. Шичко, социолог И.А. Красноносов и многие другие активисты трезвеннического движения. Третьи началом четвертого этапа называют выход ряда статей рабочих нижегородцев, во главе с ветераном трезвеннического движения Я.К. Кокушкиным, в газете «Правда» («Пьянство – нетерпимо» 19 сентября 1965 год и «Если взяться по-рабочему» — 1970 год), а так же формирование в 1968 году в г. Горьком Российского оргкомитета по созданию Общества трезвости России.

Истоки же трезвеннического движения в виде четвертого его этапа зародились в середине 60-х годов, когда социолог из г. Орла И.А. Красноносов создал свою знаменитую работу «Тропинка в трезвость».

Условно же четвертый этап трезвеннического движения в нашем Отечестве можно разделить на ряд периодов: 60-е годы XX века – зарождение или возрождение движения; 70-е годы – становление; 80-е годы – развитие; 90-е годы – совершенствование и начало XXI века – многоаспектность трезвеннического движения, реформирование движения во ВЫсероссийское, под названием «За трезвую Россию», создание Международной академии трезвости (21 сентября 2003 года), формирование Российской партии сухого закона.

Социологом Красноносовым И.А. материалы для «Тропинки в трезвость» собирались в течение почти двух десятков лет по крупицам и, после тщательного анализа и обобщения, были направлены 25 марта 1966 года на XXIII съезд КПСС , а так же Брежневу Л.И. и Косыгину А.Н. Записка тогда называлась « Предложения по свертыванию пьянства в стране». Предпринятые до этого попытки в 1958—1965 годах принципиально и научно обоснованно поставить вопрос отрезвления общества перед центральной печатью («Правда», «Известия», «Комсомольская правда»), перед министерствами здравоохранения, торговли, финансов и другими центральными органами не имели успеха. Обсуждение материалов «Записки» с заведующими секторов Отдела пропаганды ЦК КПСС – осенью 1966 года с Кодрашиной А.А. и 14 октября 1967 года с Синициным В.Г. показали, что официальные данные, имевшиеся в ЦК (в стране 2 млн. алкоголиков) занижены, по крайней мере, от реальных в три раза и, что проблема алкоголизма очень беспокоит ЦК, но ею занимаются, по откровенному замечанию работника Отдела пропаганды «и все и никто». Стало известно и то, Что «Записка» не дошла не до Косыгина и не до Брежнева. В ЦК не возражали против проведения опроса по проблеме ведущих социалистов страны. В 1967—1969 годах записка была отправлена ряду известных специалистов и ученых. Выводы и предложения, помещенные в «Записке» Красноносова И.А. активно поддержали ученые: академик Струмилин С.Г., академик Углов Ф.Г., академик Клоссовский Б.Н., член-корр АМН Лукомский И.И., профессор Рожнов В.Е., профессор Зеневич Г.В., профессор Ткачевский Ю.М., профессор Урланис Б.У., профессор Сонин М.Я., профессор Герцензон А.А. Поддержали записку так же известные практики: Андрейчиков С.И., Буренков Г.Ф., а так же писатели и общественные деятели: Федин К.А., Медынский Г.А., Афонин Л., Кокушкин Я.К., Рябинин Б. и другие.

Поворотным стало письмо Якова Карповича Кокушкина и еще ряда рабочих-трезвенников Сормовского завода «Пьянство – нетерпимо», опубликованное в газете «Правда» 19 сентября 1965 года. Газета и авторы получили тогда мешки писем в поддержку отрезвления общества. Тогда впервые в послевоенные годы алкогольная проблема была названа проблемой политической. Закрепление этих посылов было сделано нами также в газете «Правда» в 1970 году, в статье «Если взяться по-рабочему». К этому времени в городе Горьком, под руководством Я.К. Кокушкина, был сформирован Российский оргкомитет по созданию Общества трезвости России. Правда этот комитет не был признан официальными структурами государства и партии, но работу он стал проводить конкретную и последовательную.

К примеру, в конце 60-х годов в Советском Союзе стали формироваться первые трезвеннические организации: отряды молодых совершенцев в Оренбурге и Омске; отделения партии трезвости в Горьком, Москве, Казани, Кирове и других местах; семейные клубы трезвости в Литве, Латвии и Эстонии. Оргкомитет Общества трезвости России провел в начале 70-х годов специальное массовое опросное исследование среди известных советских ученых и специалистов, а также общественных деятелей. Активно к этим процессам подключились писатели: Белов Василий Иванович и Дудочкин Петр Петрович; хлебороб Мальцев Терентий Семенович; журналисты Ушакова Лилия Алексеевна и Смага Валентин Александрович; публицисты-наркологи: Юзефович Григорий Яковлевич, Брокан Эмилиан Донатович и Рязанцев Виталий Александрович; общественные деятели: Миролюбова Анфиса Федоровна, Брусницин Анатолий Иванович и Федоров Юрий Николаевич. В результате в 1972 году в журнале «ЭКО» состоялся Всесоюзный круглый стол «Экономика алкоголизма», материалы которого были опубликованы в журнале в 1973 году. В этом же году в Горьком состоялась первая трезвая комсомольско-молодежная свадьба, о которой академик Углов Ф.Г. написал в своей книге «Человек среди людей», вышедшей большим тиражом в издательстве «Молодая гвардия». И по стране в 70-е годы были сыграны сотни и сотни трезвых свадеб.

6 апреля 1978 года в стране по решению правительства был создан Всесоюзный междуведомственный совет по антиалкогольной пропаганде, который был призван заниматься разработкой и осуществлением соответствующих мероприятий, а также координацией деятельности министерств и ведомств в области противостояния алкогольному давлению. На самом деле этот совет был бутафорией борьбы за трезвость. Он создавал иллюзию работы. Сшибались макушки чертополоха, принципиальная трезвенническая работа не проводилась и корни проблемы разрастались.

Несмотря на это, трезвенническая работа на местах проводилась эффективная. Середина 70-х годов стала триумфом создания по всей стране клубов и обществ трезвости. Один из первых таких клубов трезвости «Аве вита» был создан в г. Клайпеде по инициативе Боярова Эваристо Исидоровича., другой клуб «Анти Вакх» был сформирован в Тарту по инициативе Колга Эйно, следующий клуб под названием «Аметист» появился в Риге. В городе Горьком было создано сразу несколько клубов трезвости. Более того, Горьковский горисполком в конце 70-х годов принимает специальное решение «О мерах по дальнейшему развитию клубного движения за трезвость». По его решению на предприятиях города начинают создаваться ячейки трезвости. Больше всего таких ячеек мы насчитывали в трудовых подразделениях завода «Красное Сормово». Интересную, полезную и очень плодотворную работу в 70-е годы проводили следующие клубы и общества трезвости: «Ленинградские моржата» в Ленинграде (председатель клуба Лужбин Виктор Николаевич), «Здоровье» в Москве (председатель Платонов Николай Михайлович), «Аметист» в Киеве (председатель Миролюбова Анфиса Федоровна), «Исток» в Нижнем Тагиле (председатель Ушакова Лилия Алексеевна), «Родник» в Днепропетровске (председатель Кочорашвили Вера Григорьевна), «Пламя» в Шахтерске Донецкой области (председатель Медведева Мария Артемовна), «Аметист» в Риге (председатель Екабсоне Ирена Яновна) и многие другие. Всего, по нашим скромным подсчетам, в 70-е годы у нас в стране активно действовало около 200 клубов и обществ трезвости. Но все они работали разобщено, не было единого руководства трезвенническим движением в стране.

И тогда возникла острая необходимость в проведении Общесоюзного форума, чтобы как-то объединить разрозненные трезвеннические силы в стране. Но как его организовать? В те времена, когда слово «трезвость» было в нашей стране чем-то запредельным и трезвенническое движение не признавалось в верхних эшелонах власти, в том числе и потому, что подавляющее большинство членов Политбюро ЦК КПСС были психологически, а то и физически запрограммированы на потребление алкоголя. Генеральный же секретарь партии Л.И. Брежнев и вовсе специалистами-наркологами признавался алкоголиком. Деятельностью клубов и обществ трезвости занимался в КГБ целый отдел. И вот в таких условиях нам необходимо было собраться и что-то предпринимать для спасения своего Отечества. И тут помог случай. При АН СССР работала Советская социологическая ассоциация. В 1980 году Ассоциация сформировала Центральную секцию по проблемам отклоняющегося поведения. Возглавил Центральную секцию профессор Левин Б.М., а заместителем был тогда доцент Заиграев Г.Г. Они провели первую конференцию по проблеме пьянства и алкоголизма в Москве, которая завершилась коллективной пьянкой. Затем была такая же конференция в Батуми, где мы еще раз убедились, как пьют ученые страны Советов. Ну, все, примерно, как и в наши дни, когда мы год назад в Храме Христа Спасителя, под эгидой Русской Православной Церкви провели Всероссийскую конференцию по борьбе с наркоманией, которая тоже завершилась коллективной пьянкой. Точно такие же события были и в Даниловом Монастыре в Москве, когда там семь лет назад, проводилась Международная конференция по борьбе с наркоманией, которая также была завершена массовой попойкой.

И тут Левин с Заиграевым предлагают нам провести такую же конференцию на Горьковской земле. Мы, конечно же, согласились.

У нас тогда в Волго-Вятском регионе была сформирована региональная секция проблем отклоняющегося поведения. Председателем был избран профессор Смирнов В.К., а ученым-секретарем секции почему-то избрали меня. Я тогда работал заведующим сектором Горьковского обкома комсомола. Может быть потому, что к этому времени вышла в свет моя книга по алкогольной проблеме «Диалог о наболевшем». Книга необычная по своему построению, в виде очень острого диалога защитника питейных взглядов и убеждений с убежденным трезвенником. Я думаю, что Левин и Заиграев мечтали в очередной раз напиться на очередной конференции, а заодно и отчитаться о своей работе перед директивными органами. Но получилось все иначе.

Конференцию по тем временам мы назвали трафаретно: «Профилактика пьянства и алкоголизма в промышленном городе». Но постарались пригласить на конференцию активных трезвенников со всей страны: Федора Григорьевича Углова (Ленинград), Геннадия Андреевича Шичко (Ленинград), Игоря Александровича Красноносова (Орел), Мусу Алиевича Дальсаева (Грозный), Виктора Николаевича Добровольского (Харьков), Анфису Федоровну Миролюбову (Киев), Эмилиана Донатовича Брокана (Рига), Лилию Алексеевну Ушакову (Нижний Тагил) и других. Была представлена и активная трезвенническая молодежь. Боевая группа молодых людей приехала из Ярославской области: вспоминаю Сухорукова Владислава из Ярославля и Дымского Александра из Рыбинска. Один из тогдашних трезвенников правда напугался, не приехал на конференцию – им был Шевердин С.Н., в последствии ставший на некоторое время главным редактором журнала «Трезвость и культура».

Но и алкогольный фронт был представлен не последними людьми. Среди них: профессор Левин Б.М. (Москва), профессор Морткович В.Г. (Горький), доцент Морозов Н.М. (Горький), доцент Константиновский В.А. (Москва) и другие.

Когда мы готовили тезисы конференции к печати, доклад Федора Григорьевича Углова специально не давали на просмотр Оргкомитета. Иначе Федора Григорьевича просто бы не выпустили на трибуну. А тут «для всех неожиданно приезжает Углов. Его и Красноносова И.А. сразу же сажают в президиум конференции и предоставляют первое слово Федору Григорьевичу. И вот тут началось!

Я руководил тогда секретариатом конференции и видел все подводные течения, слышал многие звонки по телефонам наших оппонентов. Забегали работники обкома, сотрудники КГБ. Спрашивают у меня на повышенных тонах: Откуда взялся Углов?! Я отвечаю: пригласил оргкомитет конференции. Вот текст его доклада.

Тогда партийные и силовые чиновники к вечеру первого дня работы конференции собирают президиум конференции, куда пригласили совершенно посторонних людей и под нажимом искусственного большинства отстраняют Углова Ф.Г. и Красноносова И.А. от ведения конференции.

На следующий день Федор Григорьевич и Игорь Александрович сидели уже во втором ряду президиума конференции, а ведением ее командовали Морткович и Левин. Службисты изъяли у всех участников опубликованные тезисы и проект решения конференции. Но, несмотря на такие жесткие действия, процесс уже было не остановить. Птичка вылетела. Геннадий Андреевич Шичко и другие трезвенники заняли во второй день оборону в зале у трибуны. Вы, уважаемые соратники, знаете, что Геннадий Андреевич был инвалидом войны и ходил, иногда опираясь на специальную палку. Сел он рядом с трибуной, палка у него была на плече. Как только какой-либо выступающий начинал ратовать за культуру пития, Геннадий Андреевич многозначительно поднимал палку и тот затихал. Если кто-то пробовал провоцировать народ на потребление алкоголя, то Геннадий Андреевич делал те же движения палкой вновь. Да еще масло в огонь подлило социологическое исследование, проведенное среди около 500 участников конференции. Оказалось, что больше 50 % участников конференции проголосовали за введение немедленного сухого закона у нас в стране.

Сама конференция была искусственно скомкана. Меня тут же выгнали из председателей секретариата конференции. Список участников конференции был изъят. А оргкомитет, уже без Федора Григорьевича и Игоря Александровича, провел свое заседание, на котором решил провести в Москве контрконференцию, где бы они заявили торжественно и во всеуслышанье о полезности так называемой культуры пития. К слову сказать, такую конференцию они действительно провели. Только она получилась жалким междусобойчиком, пародией на Всесоюзную конференцию. Настоящие и маститые ученые отказались в ней участвовать. Пьянка, правда, получилась, но это уже другая история.

Доклад Ф.Г. Углова быстро овладел массами. Многие думающие граждане нашей страны вздрогнули и начали просыпаться от продолжительной спячки.

Правда, всем нам хорошо досталось после конференции. Углова Ф.Г. пытались сделать политическим десидентом, но не получилось. Об этом вы подробно можете прочитать в нашей совместной с академиком Искаковым Борисом Ивановичем книге, которая была издана к 100-летию Федора Григорьевича. Пытались преследовать по партийной линии И.А. Красноносова и Г.А. Шичко. Меня тут же выгнали из аппарата Горьковского обкома комсомола и исключили из партии. Правда, затем восстановили в партии, но для этого нужно было дойти до ЦК КПСС. К слову, седина моя такая именно из тех времен и тех событий. Ведь исключение из партии в те времена было равнозначно политическому расстрелу.

И что интересно, специальные службы поняли после Дзержинской конференции, что с нами шутить опасно и стали нас системно отслеживать. Нами занимался тотже отдел, который вел дела академика Сахарова. Но когда Сахарова «простили» и он вернулся из Горького в Москву, все силы этого отдела были брошены на трезвенническое движение. К нам в движение стали засылать провокаторов: умных и хитрых деятелей. Вначале такую известную фигуру как Юрия Пронкина, одно время председателя клуба трезвости на ЗИЛе. Для меня всегда было странным, почему именно его избирают в 1982 году председателем Всесоюзного объединения клубов трезвости? В то время как у нас были десятки более умных и более грамотных людей. Задумался я над этим тогда, когда Пронкин, провалив работу Всесоюзного объединения клубов трезвости, возглавил так называемый бутафорский Российский бастион трезвости. Почему опять он? Почему не Шичко, Углов, Красноносов, Брокан, Миролюбова… ? Именно Пронкин. Именно он стал одним из организаторов еще одной структуры — МНАТ. Организация, которая создана специально для разрушения трезвеннического движения изнутри. Кстати, это не все еще понимают до конца, даже среди нашего актива. Да и сам я был в 90-х годах несколько лет в этой организации, стараясь исправить ее, пробуя «вылечить» и саму организацию , и ее лидеров. Напрасным делом я занимался, только время дорогое потерял. Задача-то тайная и наиважнейшая у верхушки МНАТ (Красовский, Лавчев-Гаркави) – изжить настоящее трезвенническое боевое движение у нас в стране и странах ближнего зарубежья, превратив его в два притопа и три прихлопа. И это – чрезвычайно опасно! И понял я такое окончательно, когда узнал, что некоторые лидеры МНАТ являются членами масонских лож.

В дальнейшем усилиями Федора Григорьевича Углова, Геннадия Андреевича Шичко, Игоря Александровича Красноносова, Анфисы Федоровны Миролюбовой, Владимира Георгиевича Жданова, Василия Ивановича Белова, Степана Ивановича Жданова, Валентина Андреевича Толкачева, Юрия Александровича Соколова, Петра Петровича Дудочкина, Вячеслава Семеновича Морозова, Лилии Алексеевны Ушаковой, Бориса Алексеевича Ларионова и многих других наших соратников трезвенное движение в 80-е годы прошлого столетия стало развиваться и крепнуть, превращаясь постепенно в массовое движение.

Что же относительно алкогольного геноцида русского народа, то, к большому сожалению, некоторые высокопоставленные чиновники в Русской Православной Церкви осуществляют и сегодня. Весь мир знает о «Табачном» — митрополите Смоленском и Калининградском, главе отдела внешних связей РПЦ Кирилле, который претендует на должность патриарха. В свое время президент Ельцин предоставил для развития РПЦ разнообразные льготы, которые были использованы с размахом: через церковные каналы в Россию беспошлинноввозилось огромное количество алкоголя и табака. В деле алкогольного геноцида русского народа, осуществляемого РПЦ, священники-предприниматели действовали рука об руку с различными светскими организациями, в том числе и коммерческими, которые через рекламную деятельность пропагандируют пьяное веселие. А различные экономисты обосновывают, что от продажи алкоголя во многом зависит наполнение городских и областных бюджетов. Можно смело сказать, что мы – уже оккупированная страна. Еще пока не видно на улицах голубых касок с автоматами, но это лишь незначительное отличие оккупационного режима в условиях информационной войны от войны обычной. Но значительным отличием является наличие у жителей России чужой валюты, т.е. доллара и евро. Это уже полная финансовая оккупация. К ней относится и сатанизация культуры граждан России, которая заполонила все информационное пространство.

Мы оккупированы через алкоголь, табачный и другой наркотический геноцид, неправильное питание, несем потери в живой силе – более миллиона в год. 40 полков в месяц ложится на полях невидимой войны.
Мы оккупированы и должны возместить оккупантам те средства, которые они израсходовали на наше уничтожение. На Запад рекой течет наше сырье, энергетические ресурсы, капитал.
Мы оккупированы, и нам навязывают чужую идеологию, чужой язык, чужих «героев».
Мы оккупированы, и нас лишают нашего героического наследия предков, все оплевано, чтобы не на что было нам опереться и возродиться, из нас хотят сделать биороботов – зомби.
Фактически мы уже – оккупированная страна.

Источник публикации: А. Н. Маюров. Алкогольно-наркотический геноцид России. 2013 г.

Бывшие помещики бьют рабочих

Заподозренные в нелояльности к властям крупные собственники сегодня, как и в прежние времена, вскоре остаются ни с чем. Однако из любого правила есть и исключения. В СССР, как выяснил обозреватель «Власти» Евгений Жирнов, прежние владельцы экспроприированного имущества продолжали им пользоваться и годы спустя после революции.

«Издевательство над тем, что для народа свято»

Идея всеобщего материального равенства в её самой радикальной форме – отнять всё у богатых и поделить – с незапамятных времён находила на Руси множество преданных сторонников. И именно ею воспользовались большевики в 1917 году для привлечения пролетариев и крестьянской бедноты на свою сторону. Не чуралась идеи отъёма собственности и интеллигенция. Публицист и театровед Георгий Крыжицкий, например, предлагал заняться конфискацией собственности монастырей и приводил в обоснование своей правоты множество аргументов:

«Число монастырей значительно возросло. Вместо 385 монастырей в 1764 г. теперь их насчитывают более 1100 при 90 000 монашествующих. При этом любопытно отметить, что, хотя мужских монастырей в полтора раза больше, чем женских (650 мужских и 450 женских), монахов втрое меньше, чем монахинь (24 444 монаха и 65 959 монахинь)! Из этих цифр ясно, что мужские монастыри вымирают, особенно если вспомнить, что первоначально почти все монастыри были мужские, а женские составляли лишь единичные явления. В настоящее время многие мужские монастыри за отсутствием монахов закрываются, и их превращают в женские. И не говорит ли всё это за то, что жизнь сама разрешила вопрос о судьбах монастырей, идущих навстречу неминуемой гибели?»

Ещё одним важным доводом в пользу изъятия монастырской собственности Крыжицкий считал огромное количество земли, принадлежащей обителям, — 450 593 десятины, или более 492 тыс. гектаров. На каждого монашествующего, таким образом, приходилось более 5 десятин хорошей земли, а с учётом того, что монахи землю не пахали, на монаха приходилось свыше 18 десятин, или 20 га пахотной земли.

«18 дес. удобной земли на душу – да это надел, о котором нашему крестьянину и во сне не снилось! – писал Крыжицкий. – Высший надел, для ведения хорошего отдельного хозяйства, да при том ещё не одним человеком, а работником семейным, определяется в 8-10 десятин. А между тем в настоящее время на одного монаха-бобыля в некоторых епархиях приходится даже не 18 десятин удобной земли, как напр. в Тамбовской, а ещё гораздо больше. Тут прямо потрясающие цифры. В Псковской епархии на 1 монаха в среднем приходится около 25 дес. удобной земли, в Томской – 53, в Енисейской – 60, в Семиреченской – 70, в Тифлисской – 105, в Терской – 107, а в Херсонской – 110! При этом необходимо иметь в виду, что в Сибири свободных удобных земель почти нет, так что новым переселенцам отводят участки на землях, отнятых частью у старых переселенцев, частью у инородцев. Вот почему эти цифры (относительно Сибири) так чудовищны.

Не менее важным аргументом в пользу изъятия у монастырей собственности Крыжицкий считал и поведение монахов: «Вот хотя бы Киевская Печерская Лавра. Монахи – упитанные рослые детины с заплывшими от жира лицами, на которых совсем что-то не видно следов «бдения, пощения и на земли легания», как выражались наши деды. Правда, вздумали было и в Киевских пещерах устраивать «ночные бдения», но их пришлось немедленно запретить: у могил первых русских святых, память которых свято чтится народом, монахи устраивали оргии разврата с богомолками… И это в одном из крупнейших и лучших монастырей! Поголовное пьянство, чудовищная лень, невежество, эксплуатация народа (поборы за все иконки, свечи, книжки, вплоть до баночек, в которых верующим продают ни больше, ни меньше как «тьму египетскую»!), грубейший разврат и издевательство над тем, что для народа свято».

С публицистом многие были согласны, но неожиданно руку помощи монастырям протянула советская власть. Правда, сама того не желая. Монахи и монахини, как граждане РСФСР, имели равное с крестьянами право на получение земельных наделов. А объединившись в коммуны, создание которых горячо приветствовала власть, могли претендовать на получение зданий, включая бывшие монастырские.

В июне 1919 года игумен одного из монастырей писал управляющему костромской епархией епископу Филарету:

«Ваше преосвященство, преосвященнейший владыко, благословите. Соломинка, протянутая нам советской властью, за которую мы ухватились, т. е. „коммуна", чтобы сохранить монастырское хозяйство от расхищения, еще не порвалась. Но почву под собой чувствуем довольно слабую, стоим точно на трясинном болоте — вот-вот сейчас провалимся».

Однако почва оказалась довольно прочной, и при помощи верующих среди советских руководителей низшего звена некоторым монастырям-коммунам удавалось вернуть почти все имущество. Позднее власти обнаружили и опубликовали еще одно письмо епископу Филарету от настоятельницы Кинешемского Успенского женского монастыря игуменьи Александры:

«Долг имею донести вашему преосвященству, что имущество церкви управляемого мною монастыря по особо составленной по требованию советской власти описи числа 2 января 1919г. сестрами передано, согласно декрета об отделении церкви от государства, под ответственность групп лиц монастырских богомольцев с фабрики И. К. Коновалова и близлежащих слободок. Подписавшие соглашение выбрали из среды совет под председательством директора фабрики А. Насекина в числе семи человек. В число образовавшегося таким образом приходского совета вошли три монахини; первые шаги приходского совета направлены к защите прав и интересов монастыря. Так, имущество церкви сдано на хранение снова мне со старшими сестрами, и далее решено ходатайствовать о возврате монастырю земли с живым и мертвым инвентарем».

Однако самым удивительным оказалось то, что монастыри-коммуны продолжали действовать и многие годы спустя, о чем свидетельствовал следующий документ из ликвидированного советской властью Николо-Столбенского монастыря:

«1928 года, июня 20/7 дня, мы, нижеподписавшиеся члены Николо-Столбенской трудовой артели, в числе 12 равноправных членов ее — Иерона Колосова, Сергия Семенова и др.— обсуждали предложение об избрании из состава нашей артели ответственного руководителя в ее правах, делах и обязанностях. Приняв во внимание то обстоятельство, что Иерон Колосов по своему настоящему положению является ответственным лицом как перед церковною властью, так и перед гражданскою, а также перед приходом, как предстоятель прихода, единогласно постановили избрать общим руководителем нашей артели настоятеля Иерона Колосова во все время его предстоятельства».

Монахи-труженики, собиравшие хорошие урожаи, пользовались уважением, так что в 1929 году, несмотря на объявленную партией и правительством всеобщую коллективизацию, крестьяне категорически отказывались организовывать на монастырских землях колхоз. И тогда власти пошли испытанным путем.

«В июне этого года,— сообщала пресса в 1929 году,— в Вышне-Волоцкой волости происходила общая проверка земли. Вот тут-то и обнаружилось, что Николо-Столбенский монастырь систематически скрывает объекты обложения земли, причем в этом году скрыто около 400 рублей. Выяснился ряд преступных деяний этой «святой коммуны». Липовая артель продавала излишки с. -х. продуктов на частный рынок».

В результате настоятеля монастыря иеромонаха Иерона арестовали и несколько лет спустя расстреляли. А по всей стране началось срочное выявление и закрытие религиозных коммун. Причем в их числе оказалась и коммуна трезвенников, которую православная церковь до революции именовала сектой и боролась с ней упорно, но со слабым успехом.

«Против глупости и темноты он бессилен»

Именовалась коммуна по имени своего основателя, называвшего себя Братцем Иоанном Чуриковым, — БИЧ. Родился он в 1861 году в крестьянской семье в Самарской губернии и еще в детстве проявил большие способности к торговле, в которой поднаторел под руководством дяди, отличавшегося склонностью к религиозным диспутам и исканиям и пристрастившего к ним племянника. Повзрослев, Иван открыл собственное дело, но его процветание продолжалось лишь несколько лет. И от дел торговых он перешел к делам духовным — стал молиться за исцеление болезней. Причем, как утверждали его последователи, особенно успешно его молитвой исцелялся алкоголизм.

«В 1889 году он раздает свое имущество и деньги нищим и отправляется странничать. В 1892 году Братец наложил на себя железные вериги „для обуздания своего тела". Летом 1893 года странник прибывает в Кронштадт и живет там около года. Среди трезвенников распространено мнение о том, что Братца благословил о. Иоанн Кронштадтский, но это маловероятно... В 1900 году, в марте, Братец обращается за благословением к митрополиту Антонию. В прошении к владыке Братец кается за самочинство, за то, что без благословения церковного отрезвлял народ. Только в сентябре 1900 года митрополит Антоний благословил Братца, и по прошении в Святейший Синод было зарегистрировано общество трезвости в количестве 120 человек».

Советская печать, правда, излагала версию, весьма отличную от приведенной:

«Биография Чурикова весьма примечательна. Новоявленный «Христос» был в старое время вышибалой в публичном доме Степана Мареича в Казани. Потом он жил среди марвихеров (виртуозные воры-карманники, специализирующиеся на кражах в гостиницах, а также на светских приемах. — «Власть») и блудниц в величественных и затхлых руинах бывшего ночлежного дома, известного среди преступных элементов Ленинграда под наименованием «Сан-Франциско». Служил маркером в биллиардной».

Описания дальнейших событий разнились столь же радикально. Совпадало лишь то, что вокруг Чурикова сплотились последователи, которых церковь сочла сектой. За организацию подозрительных собраний его не раз арестовывали, заключали в психиатрические лечебницы и тюрьмы. Но, как утверждали недруги Чурикова, несмотря на гонения, он из пожертвований страждущих сколотил весьма значительное состояние — 100 тыс. руб. Так что революция оказалась для него событием неоднозначным, о чем сам Чуриков рассказывал:

«Ленина я признаю. Вполне признаю. И хотя советская власть чинила много несправедливостей, и ее признаю всё-таки за освободительницу».

К числу притеснений, по-видимому, относились потеря дореволюционных накоплений и грозившая реквизиция собственности общины трезвенников в 100 верстах от северной столицы, включая обширную усадьбу самого Чурикова с выкрашенным в голубой цвет домом.

«В 1905 году, — говорилось в его апологетической биографии, — Братец организует колонию трезвенников в Вырице, на земле, приобретенной на средства общества трезвости. Его последователи затем покупают землю в Вырице и окрестностях, чтобы быть поближе к любимому учителю. В1906 году на левом берегу реки Оредеж построен большой красивый двухэтажный дом с башенкой, с залом на первом этаже для проведения бесед. Вокруг дома Братца строят дома трезвенники».

Новая власть могла отобрать собственность у религиозного общества трезвенников также легко, как и монастырскую. Поэтому Чуриков и его главные последовательницы-«богородицы» решили преобразовать свою организацию в коммуну.

«Под руководством Братца,— писали его последователи,— колония трезвенников в Вырице (после революции — коммуна) руками отрезвленных, исцеленных им людей превратилась в образцовое хозяйство с развитой, как теперь говорят, инфраструктурой. По непосредственным указаниям Братца было построено несколько водонапорных башен, которые выполняли функции водокачки, мельницы, электростанции, пожарной каланчи; пошивочная мастерская, сапожная мастерская, школа, кирпичный двор, хлебопекарня, кухня, торговая лавка, женская и мужская бани, скотный двор, пасека, множество хозяйственных построек. В колонии выполнялись любые виды работ по дереву, камню, металлу».

Какое-то время Чуриков был полезен власти, к примеру сотрудничал с поддерживаемой большевиками обновленческой церковью. А в 1929 году, когда началась ликвидация липовых коммун, пресса обрушилась на Братца, рассказывая о том, что он эксплуатирует чужой труд, что на него работали главным образом те, кто не мог заплатить ему за лечение, причем по 300 человек одновременно. В одной из статей о БИЧ приводился рассказ бывшей работницы коммуны:

— Вино он лечит, а только ездиит, ездит. Совсем заездил людей...

Вскрикивая, словно накалываясь, она стала рассказывать, как жила в скотницах при голубом доме, как текла там совсем отдельная от коммуны жизнь, с «белой кухней», которой заправляла богородица-плодоносица, перечисляла имена главных почитателей Чурикова, богатых питерских подрядчиков, Гуляевых, Максимовых, Сергачевых, и говорила злобно, как никогда не живший в сытости человек, о семгах, о шоколадах, о колбасах, о заливных блюдах, остатки которых выбрасывали слуги «белой кухни» собакам. Под конец заплакала, немного бестолково повторяя одни и те же слова:

— Братец-то говорит: Новый Ерусалим, земля справедливая... И богородица-плодоносица говорит: Новый Ерусалим... А меня выгнал, вытолкал... Была я в положении, а потом родила... Он призвал меня и объяснил... Раз ты, говорит, зачала двадцать пятого марта... в день зачатия богородицы... то нечистая ты... и не место тебе в коммуне... иди куда хочешь... на все четыре. Ушла. А жаловаться кому? Своя воля... И водочку опять приобрела я...»

Несмотря на подобные публикации Чуриков продолжал общаться с прессой, видимо, полагая, что любые упоминания в печати помогут распространению его учения и приведут к нему множество новых больных и последователей. Но популярные в те времена драматурги и публицисты братья Тур писали о коммуне БИЧ и ее основателе:

«Самое невероятное в чудесах — это то, что они случаются. Так сказал Честертон. Самое вероятное в чудесах, творимых братцем Чуриковым, это то, что они не случаются... К великому исцелителю, магу и чародею, к самоновейшему Саваофу приходят наследственные сифилитики, хронические пьяницы, неизлечимые рахитики и больные женскими болезнями. Всех «страждущих и обремененных» встречает наперсник и телохранитель братца. Его зовутстранно — отец Гастон. Лицо его нарядно. На лице светятся багряные фосфоресцирующие прыщи... Невольно напрашивается вопрос: почему всемогущий целитель Иоанн не исцелил безобразия своего ближайшего наперсника Гастона?.. Против сотни разных немощей человеческих существует один стандартный канонизированный эликсир — гарное масло (поддельное деревянное масло для использования в лампадах. – «Власть») или какой-то странный декокт, похожий на грибной соус. Как утверждает Чуриков, этот декокт являет из себя смесь из египетской тьмы и слез богородицы. Изготовлен, так сказать, по определенному рецепту: 0,5 гр. египетской тьмы, 7,8 гр. слез богородицы, несколько гр. аква дистиллята. Огромный процент этой невероятной смеси падает на примитивный обман и патентованное шарлатанство. Такой универсальный бальзам зам служит одновременно и против искривления позвоночника, и против аппендицита, и против злокачественного запора. Только против глупости и темноты он бессилен».

После таких публикаций арест и осуждение Чурикова вместе с его последователями, а также ликвидация БИЧ выглядели вполне логично и обоснованно. В сентябре 1929 года его приговорили к трем годам лишения свободы, в 1932 году добавили еще три, в следующем году он умер в тюрьме.

«Бывшие помещики ведут барский образ жизни»

К созданию коммун прибегали и недобитые большевиками помещики.

«Нужно сказать,— говорил на Политбюро нарком рабоче-крестьянской инспекции РСФСР Николай Шверник в 1924 году,— что они идут на все, создают фиктивные артели, коммуны с родственниками, бывшими помещиками и т. д., и на деле, конечно, все эти бывшие князья являются фактически активными лицами и зачастую бывают просто администраторами, пользуясь наемным трудом. Несколько типичных в этом отношении коммун имеется в Смоленской губернии. В Суриковской волости имеется коммуна «Бородино», организованная семьей бывшего владельца Звягина в своем бывшем имении. В состав коммуны входят: жена бывшего владельца, 3 сына и их жены, бывший приказчик его и бывшие рабочие. В распоряжении коммуны имеется 80 десятин земли, много скота и инвентаря. Все это, конечно, вызывает возмущение в крестьянской массе».

Однако дворяне применяли и ряд других способов возврата былой собственности. Во время Гражданской войны советские власти пытались если не перетянуть на свою сторону, то хотя бы сделать нейтральными как можно больше бывших землевладельцев. И потому в 1918 году им разрешили возвращаться в прежние имения, если они не выступали против советской власти. Тогда Наркомат земледелия, выпустивший это постановление по поручению Совнаркома, считал, что это временная мера. Но после окончания войны бывшие помещики не торопились покидать свои бывшие имения.

«Помещики, — сетовал Шверник, — устроились в своих имениях под видом охраны музейных ценностей, получив охранные грамоты. Большей частью эти имения никакой ценности не представляют, но помещики продолжают владеть имениями на основе ранее выданных охранных грамот. Музеи при бывших монастырях являются местом, где сосредоточивается религиозная и антисоветская пропаганда. Многие музеи в имениях, имеющих историческую ценность, управляются бывшими владельцами или лицами, близко к ним стоящими. Таково положение, например, в музее при совхозе „Астафьево" Московской губ., в котором управляющим является сын бывшего владельца — графа Шереметева. При нем проживает вся его семья. Таково же положение в имениях-музеях „Останкино", „Абрамцево" и других».

Еще одним способом остаться в поместье оказалась аренда своей бывшей земли.

«Брат Ковалевского, товарища министра внутренних дел,— рассказывал Шверник о возвращении бывшего помещика,— приехал в деревню и попросил, чтобы ему отвели земли. Явился агроном и, не обращаясь совершенно к местной власти, нарезывает землю. Когда крестьяне увидел и, что их землю снова хотят отдать Ковалевскому, они пошли и сняли все колышки, которые наставил землемер, и землю оставили за собой. Ковалевский не успокоился и подал соответствующее обжалование в земельные органы. Этот вопрос сначала рассматривал уездный исполком, который решил эту землю отобрать совершенно под предлогом того, что в этой деревне были крестьяне, которые уклонялись от исполнения воинской повинности. Земля была отобрана и поступила в общий фонд, нопомещик повел дело через уездные земельные организации и, пользуясь там связями, получил разрешение вопроса в свою пользу».

Подобные операции удавались, как докладывал Шверник, потому что в местных органах власти, особенно ведающих землей, трудятся в основном бывшие помещики:

«Обращает на себя внимание то обстоятельство, что в Смоленской губ., например, было засилье помещиков в губернском земельном аппарате. Произведенное нами обследование обнаружило, что в губернском земельном отделе имеется большое количество помещиков, причем среди них имеются такие, как Полуэктов, бывший земский начальник, потомственный дворянин, бывший владелец 900 десятин земли, Воронский — бывший вице-губернатор и др.».

С помощью этих же чиновников бывшие владельцы получали в аренду свои имения, превращенные в совхозы. И превращалось в полнейшее издевательство над всеми лозунгами советской власти.

«Обращает на себя внимание, — возмущался Шверник, — также и очень скверное положение в совхозах, там, где управляют помещики. По Московской губернии, например, имеются данные по 100 совхозам. Бесхозяйственность в совхозах поражающая. Продукты часто гниют. В ряде совхозов хлеб и корнеплоды не убираются вовремя и пропадают под снегом. Покосы не используются. Обработка земли неумелая, племенной скот часто идет на убой для нужд администрации. Обращение с рабочими отвратительное, рабочие живут в скверных условиях, в то время когда заведующие, бывшие помещики, часто ведут баркий образ жизни. Там, где сидят в совхозах и управляют ими бывшие дворяне, дело во многих случаях доходит до мордобития. Бывшие помещики бьют рабочих. Это, естественно, вызывает недовольство средирабочих. Поэтому в отношении совхозов надо предпринять меры в смысле их чистки».

Еще большее негодование вызывало и количество вернувшихся в свои бывшие поместья дворян:

«Рассматривая материалы по Псковской губернии, мы видим, что в Псковской губернии помещиков, которые живут в своих имениях, сейчас находится до 250 чел., причем среди этих помещиков имеются такие крупные дворяне, как Ковалевский, бывший товарищ министра внутренних дел. Имеется много исправников, генералов, княгиня Гагарина, брат генерала Куропаткина, имеется целый ряд дворян, которые в прошлом, при царском правительстве, играли большую роль... Мы обследовали положение по Московской губ. Здесь по 13 уездам насчитывается до 272 случаевпользования бывшими владельцами своими бывшими имениями, причем большинство их ведут обработку земли (даже той, которая получена по трудовой норме) при помощи наемного труда. Крестьяне, видя это, говорят: «Опять сидят в своих имениях, имеют трудовой надел, а обрабатывают его наемным трудом... шипят, ведут агитацию против Советской власти».

Всего, по оценке наркома земледелия РСФСР Александра Смирнова, в 1924 году поставили на учет около 2 тыс. обосновавшихся в имениях дворян.

«Но на самом деле, — говорил Смирнов на заседании Политбюро — их больше, вероятно, тысячи три. Местные власти вначале очень пассивно относились к этому делу».

Другие участники обсуждения и эти цифры считали заниженными. А кроме дворян в имениях обосновывались и разбогатевшие во время нэпа крестьяне, а также торговцы, которым советская власть временно разрешила обогащаться. Так что в итоге можно было смело говорить, что старых и новых помещиков в советской стране насчитывалось не менее 6 тысяч.

Политбюро постановило немедленно решить вопрос помещиков. А в марте 1925 года приняли еще и закон об их выселении из их бывших усадеб. Но и три года спустя, в 1928 году, выселить все семьи помещиков из имений так и не смогли и опять принимали решение Политбюро, назначали сроки подготовки списков на выселение и проведение самих выселений. Этот процесс был завершен только с началом репрессий.

«Соучастие умело маскируется»

Куда изощреннее поступали бывшие фабриканты и капиталисты. Лишь очень немногим из них во время нэпа власти предложили арендовать их бывшую промышленную собственность. Поэтому пришлось действовать через подставные иностранные фирмы. Как правило, зарубежная фирма получала в концессию советское предприятие, а его дореволюционный владелец начинал управлять предприятием. В мае 1928 года экономическое управление ОПТУ направило в ответственные за работу с иностранцами инстанции записку, в которой говорилось:

«Вложения русскими частниками денег в концессии имели форму или негласного соучастия в концессиях, или простого финансирования их. Как соучастие, так и финансирование носило, как правило, негласный характер и зачастую маскировалось или выделением авансов по торговым сделкам, или вносом задатков по представительским договорам... Привлечение концессиями по обрабатывающей промышленности русского частного капитала носит безусловно массовый характер. Вместе с тем надлежит констатировать, что как большинство концессионных договоров, так и общее законодательство не предусматривают ни уголовной, ни материальной ответственности самих концессионеров за привлечение в концессии частного русского капитала. Правда, имеется формальная возможность квалифицировать соучастие частников в концессиях как передачу объекта концессии третьим лицам, но это соучастие настолько умело маскируется, что его очень трудно установить».

Так что некоторые опытные предприниматели сохраняли контроль над бывшей собственностью вплоть до начала 1930-х годов. Известный дальневосточный горнопромышленник Борис Бринер, прикрываясь англичанами, продолжал вести дела на своем прииске до 1931 года, когда Совнарком из-за его упорного сопротивления согласился выкупить предприятие за 40 млн руб. и беспрепятственно выпустить его близких из СССР (см. «Власть» № 44 за 2006 год). Но этот пример скорее был исключением из правил. Обычно же истории затянувшегося владения формально отобранной собственностью заканчивались у стенки в подвале ОГПУ-НКВД.

Роль государства в антиалкогольной политике

«Виноградная лоза приносит три грозди: гроздь наслаждения, гроздь опьянения, гроздь омерзения».

АНАХАРСИС[1]

«Алкоголик», «пьяница», «выпивоха» – когда мы слышим эти слова, перед нами возникает образ человека неопределенного возраста, неряшливо одетого, с одутловатым небритым лицом, синюшным носом, трясущимися руками и нетвердой походкой. Что же случилось? Почему молодой, сильный, здоровый человек так опустился, почему превратился в жалкое существо? Причина одна – алкоголизм.

Злоупотребление спиртными напитками, алкоголизм – сегодня одна из основных проблем человечества.

По данным экспертов Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), эта проблема только с медицинской точки зрения по своей значимости стоит на третьем месте после сердечно-сосудистых и опухолевых заболеваний. Роль алкоголизма в современном обществе возрастает с учетом его психологических и социально-экономических аспектов.

Человечество знакомо с алкоголем 6 тысячелетий. У многих народов сложились алкогольные традиции – неписаные законы, определяющие, когда можно и нужно пить. Извлекалось же из алкоголя одно – способность изменять душевное состояние человека для успокоения, расслабления, подъема настроения, ощущения комфорта.

Однако такое состояние искусственное, оно фальшивое, неоплаченное. Ведь цена настоящей радости, заслуженного душевного покоя – это труд, терпение, вдохновение, пот и даже кровь. А цена алкогольной радости – стоимость бутылки. Удовлетворение достигается простым химическим раздражением тех областей, центров в мозгу, которые управляют настроением, чувствами, переживаниями.

Эти мозговые центры как раз и отвечают за способность человека смотреть на себя, на жизнь трезво, объективно, разумно, критически, контролировать свое поведение и управлять им. Но, обманывая мозг, мы обманываем сами себя. «Пьяному море по колену», он весел без повода, не стесняется ни себя, ни других, он «утопил» вчерашние и завтрашние проблемы и беды.

Распространение алкогольной зависимости в российском обществе обусловлено в значительной мере ошибочными действиями государства, его близорукой политикой быстрых денег.

Общество как самоорганизующейся организм имеет инстинкт самосохранения, который не позволяет деструктивным явлениям разрушить его. В течении веков различные народы, которые соприкоснулись с негативными последствиями употребления алкоголя, выработали правила и традиции употребления его. Государство как охранник общественного порядка и регулятор общественных отношений, в первую очередь должно заботиться о здоровье общества его создавшего. Но когда государство забывает о своем предназначении и защищает интересы лишь узкой группы людей, близкой к властной элите, то говорить о здоровье нации не приходиться.

С 16 века Российское государство установило свою монополию на производство алкоголя, тем самым сделав его основным источником пополнения казны. В условиях авторитарного государства, где права и честь рядового гражданина, стоят ниже чем права представителя элиты, это привело к насильному насаждению употреблению крепких алкогольных напитков в обществе. Вытеснению слабых и средне алкогольных напитков. Это привело к массовой алкоголизации населения, разрушению нравственности и экономической разрухе. Государство планомерно разрушала общественные ограничители: запрещало домашнее производство слабоалкогольных напитков, запрещало продажу пива и медовухи, запрещало религию и всячески поощряло употреблени алкоголя, чтобы увеличить доходы в казну.

Вместо развития промышленности и земледелия, которые требовали больших капиталовложений и отдача от них была бы не скорой, государство решило получить быстрые деньги. В краткосрочной перспективе была хорошая отдача. Но в долгосрочной перспективе оно получило общество пораженное алкогольной зависимостью, деградирующее и вымирающее.

Тем самым выигрышные моменты от государственной монополии на производство алкоголя оказались настолько малы и несущественны, по сравнению с негативными последствиями для населения в целом. Но и государство спустя 300 веков с момента введения монополии столкнулась с двумя революциями, изменившими ход истории, как ни странно произошедшими в момент когда отдельные правители решили только лишь запретительными мерами излечить общество от этой болезни.

Например, М.С. Горбачёв в 1985—1987 гг. попытался жёсткими запретительными мерами снизить производство и потребление алкоголя в стране. Одновременно была начата либерализация общественной и экономической жизни с целью раскрепощения творческой энергии народа, освобождения от порока пьянства. С одной стороны поначалу были получены весьма позитивные результаты. Потребление алкоголя снизилось до 11,5 л на человека в год. Впервые за долгие годы смертность населения стала снижаться, а средняя продолжительность жизни — расти. К 1987 г. ожидаемая продолжительность жизни у мужчин увеличилась на 3,2 года.

Одновременно выявилась ужасающая картина почти биологической потребности значительной части нации в алкоголе: по всей стране люди буквально душились в огромных очередях за ставшими дефицитом водкой, сахаром, дрожжами. Расцвело самогоноварение. Колоссальный дефицит бюджета, вызванный экологической катастрофой на Чернобыльской АЭС, землетрясением в Армении дополнялся недополучением традиционных «пьяных» денег, оседавших в руках новоявленной алкогольной мафии. Эти и ряд других обстоятельств заставили тогдашнее руководство страны в 1988 г. свернуть алкогольную реформу.

К сожалению, из-за административных перегибов на местах в ходе этой антиалкогольной кампании пострадало в первую очередь производство пива и вина. Многие дорогостоящие линии по производству пива были разрушены, много виноградников, плантаций хмеля и посевов ячменя для пивного солода было уничтожено. Возникла водочная мафия, ибо наладить нелегальное производство водки было проще и выгоднее, чем менее крепкие алкогольные напитки.

Таким образом, одним из печальных результатов антиалкогольной кампании стал подрыв пивоварения и виноделия, дальнейший перекос в структуре потребления алкогольных напитков в пользу водки и самогона. Неблагоприятный северный стиль потребления стал безраздельно господствующим.

Непродуманными действиями властей антиалкогольная идея была дискредитирована. Критичность общества к злоупотреблению алкоголем оказалась сниженной. Миллиарды рублей, не истраченные населением на покупку алкоголя и не обеспеченные другими товарами и услугами в условиях тогдашней плановой экономики, стали оказывать давление на потребительский рынок, внося свой вклад в обесценивание национальной валюты и усиление инфляции.

Алкогольная зависимость как и наркотическая имеет одну природу: привыкание к употреблению химических веществ для раздражения центров удовольствия в мозге, тем самым резкое прекращение употребления приводит к так называемой «ломке». Поэтому только запретительными мерами вылечить общество не получиться. Употребление алкоголя глубоко укоренилось в обществе и нужен целенаправленный последовательный процесс излечения. Государство как виновник этой болезни, должно предпринять все возможные меры для выздоровления нации иначе оно исчезнет вместе с обществом, которое его наполняет.

В настоящее время на всех государственных уровнях принимаются меры по борьбе с алкоголем.

Большой эффект показал ограничение продажи алкоголя с 9 вечера, а так же нулевое промилле для водителей. Но тем не менее этими мерами невозможно оздоровление общества, нужно прививать обществу идеал здорового образа жизни, жизни вообще без алкоголя.

[1] АНАХАРСИС – скифско-эллинский поэт.

Четвертое советское трезвенное движение России (1928—1932 гг.)

Молодая Советская Республика, воодушевленная высокими целями строительства новой жизни, быстро залечивала раны, восстанавливала народное хозяйство. Уверенный в своих силах, в великой справедливости решаемых задач, наш народ строил социалистическое общество. Пафос созидания, борьбы со старым, отжившим захватил людей полностью и без остатка. Возникали новые традиции и обряды, новые праздники. Рождалась новая мораль, в которой нет места алкогольному дурману. Трезвость стала естественной нормой нового, социалистического образа жизни.

После смерти В.И. Ленина, который был противником сивухи и прочего дурмана, поклонники теории заполнения алкогольного вакуума решили уничтожить нелегальный самогон казенной водкой. С октября 1925 года хлынул возрастающий поток сорокоградусной в торговую сеть. И что же произошло?

В полном соответствии с трезвой логикой самогоноварение вновь возросло. К 1929 году объем выработки самогона оказался выше в 1,7 раза в сравнении с 1924 годом. Каждое четвертое крестьянское хозяйство имело самогонный аппарат. Резко возросло пьянство. По данным Госплана СССР в 1928—1929 г.г. казенной и домашней водки пили в полтора раза больше, чем в 1913 году. (Сборник: «Борьба с алкоголизмом в СССР» М-л 1929 г. с. 16; Дидрихсон Б.Ф. Как вести антиалкогольный кружок М.Л., 1930 с. 14.)

В этих условиях введение в 1925 году водочной монополии, продиктованное интересами экономического порядка, рассматривалось как исключительная, временная мера.

Уже в 1926 году СНК РСФСР издает постановление «О ближайших мероприятиях по борьбе с алкоголизмом». В марте 1927 года СНК РСФСР принимает постановление «О мерах ограничений продажи спиртных напитков», предусматривающее запрещение их продажи малолетними лицами и лицам, находящимся в состоянии опьянения, а так же в буфетах и культурно-просветительных учреждениях.

XV съезд партии (декабрь 1927 г), на котором был принят первый пятилетний план и взят курс на индустриализацию страны, в числе важнейших задач, направленных на повышение культуры людей, переустройство их быта, укрепление трудовой дисциплины рассматривал и вопросы борьбы с алкоголизмом. На ряду с государственными мерами по вопросам борьбы с алкоголизмом и пьянством в это время активизируется деятельность общественных организаций. В мае 1927 года издается постановление ВЦИК и СНК РСФСР «Об организации местных специальных комиссий по вопросам алкоголизма», в задачу которых входило: вовлечение в противоалкогольную борьбу широких слоев рабочих и крестьян, изучение причин алкоголизма. Такие комиссии и комитеты стали создаваться во многих городах и крупных поселках.

1928—1930 годы – это период четвертой и, пожалуй, самой примечательной, самой массовой волны трезвеннического движения в нашей стране. На борьбу с алкоголем поднимались люди от мала до велика. Особенно трогало души детское движение. Отличились пионеры и школьники. В красных галстуках с транспарантами они неутомимо демонстрировали у проходных заводов и фабрик, их красочные лозунги и призывы никого не могли оставить равнодушным. «Папа, не ходи в монопольку, неси деньги в семью» — эти простые и понятные каждому слова в чьи-то отцовские сердца врезались кинжально. Очень точна и выразительна народная мудрость – устами младенца глаголет истина.

В 1929 г. были приняты серьезные противоалкогольные законы. Школьники устраивали митинги и демонстрации. Они пикетировали в дни зарплаты проходные фабрик и заводов с плакатами: «Папа, принеси получку домой!», «Долой полку винную, даешь полку книжную!», «Мы требуем трезвых отцов!». Это принесло ощутимый эффект. Государство снизило производство алкогольных изделий. Стали закрываться точки торговли спиртным. На страницах «Известий» М.Г. Кржижановский заявил о том, что во второй пятилетке предлагается вообще не планировать производство алкогольных изделий.

«Не пей! С пьяных глаз ты можешь обнять своего классового врага!» Плакат с таким призывом, описанный Михаилом Зощенко в рассказе «Землетрясение», как нельзя лучше отразил общее, весьма политизированное направление деятельности созданного в феврале 1928 года «Общества по борьбе с алкоголизмом» под председательством Ю. Ларина (М.А. Лурье), первым заместителем которого стал рабочий-металлист С.М. Семков.

Следует заметить, что Советская власть, одной рукой открывшая дорогу спаиванию населения дешевой водкой, другой все-таки пыталась бороться с пьянством. Меры эти, конечно, возымели некоторое действие, хотя не столь существенные, как ожидалось. Дело в том, что позиция властей по отношению к пьянству была двойственной: с одной стороны, его негативные социальные последствия были очевидны, а с другой стороны, доходы с питий были важной статьей бюджета. Поэтому задача борьбы с пьянством была переложена на плечи общественности. Это позволяло, в случае необходимости, совершить резкий поворот в алкогольной политике в противоположную сторону или, по крайней мере, контролировать антиалкогольную кампанию со стороны, придавая ей нужную направленность и остроту.

Первая ячейка общества борьбы с алкоголизмом была создана в Орехово-Зуево уже в 1926 году. Хотя в Тезисах ЦК ВКП(б) «О борьбе с пьянством» (июнь 1926 года) употребление спиртного продолжало связываться с «наследием старого быта», однако к числу причин пьянства были отнесены не только «буржуазная идеология», но и «нэпманская стихия». Подобная увязка потребления алкоголя с новой экономической политикой не только добавляла борьбе с пьянством недостающую ей классовую составляющую, но и оставляла возможности маневра в случае свертывания нэпа. Коль скоро будет удалена «основная причина» алкоголизма, то и само «следствие» исчезнет автоматически. Другими словами, в новых условиях расширение выпуска водки (главная причина пьянства), как источника средств ускоренной индустриализации, не представляло собой опасности.

Тем не менее, во второй половине двадцатых годов антиалкогольные меры не сводились к театрализованным представлениям и идеологическим заклинаниям. Вышедший в сентябре 1926 года декрет СНК РСФСР «О ближайших мерах в области лечебно-предупредительной и культурно-просветительной работы с алкоголизмом», помимо борьбы с самогоноварением и развития антиалкогольной пропаганды, предусматривал введение системы принудительного лечения алкоголиков. С осени этого же года в школах были введены обязательные занятия по антиалкогольному просвещению. В марте 1927 года в ряде городов РСФСР были введены некоторые ограничения на продажу спиртного — малолетним, лицам в нетрезвом состоянии, в выходные и праздничные дни, в буфетах заведений культуры и т.д.

Активное участие в кампании против пьянства приняли видные советские ученые. Например, в 1927 году вышла книга В.М. Бехтерева «Алкоголизм и борьба с ним», в которой, в частности, «отрезвление трудящихся» рассматривалось как «дело самих трудящихся» и связывалось с достаточным культурным уровнем широких масс. Однако, общий тон антиалкогольной кампании того времени задавала статья Б. Дидриксона в журнале «Трезвость и культура» с весьма характерным названием «Пьяниц — к стенке!». Предлагаемые меры, помимо организации курсов агитаторов-пропагандистов, предполагали создание специальных дружин и отрядов «легкой кавалерии» по борьбе с пьянством. Не случайно, в 1927 году председателем военной секции Всесоюзного совета антиалкогольных обществ был избран «главный кавалерист» страны С.М. Буденный.

Комсомольские организации активно обсуждали меры по ликвидации пьянства в среде молодежи. Так, еще в 1922 г. комсомольцы Пролетарского завода в Петрограде организовали клуб, чтобы он «отвлекал молодежь от выпивки». Пьющие исключались из комсомола, на заводах и фабриках устраивались показательные суды над пьяницами. Популярными были молодежные дискуссии на антиалкогольные темы. Особенно усилилось участие молодежи в борьбе с пьянством во время культпохода ВЛКСМ в 1928 г. Газета московских комсомольцев «Молодой ленинец» провела в 1928 г. на своих страницах диспут на тему «Борьба с кружкой пива». В Ленинграде на заводе им. К. Маркса действовал постоянный молодежный семинар «Алкоголь и культурная революция». Во многих городах были созданы специальные антиалкогольные отряды молодежи: в Астрахани – по борьбе с шинкарством, в Сталинграде – с пьяным хулиганством, в Ленинграде – по борьбе за закрытие винных магазинов. Весьма эффективной формой борьбы с пьянством были организуемые комсомольцами детские демонстрации под лозунгами: «Отец, брось пить», «Мы против пьяных отцов» и т.д. Определенную роль в антиалкогольной работе сыграли дома-коммуны, бытовые конференции.

Нам уже известно, что в 1928 году было образовано Общество борьбы с алкоголизмом, активными участниками которого стали многие молодые рабочие. Однако, еще до официального оформления Общества передовая рабочая молодежь активно включилась в борьбу с пьянством, что способствовало оздоровлению ее собственного образа жизни.

Декретом СНК РСФСР от 25 октября 1926 года «О ближайших мероприятиях в области лечебно-предупредительной и культурно-просветительной работы по борьбе с алкоголизмом» в программы школ всех ступеней было введено антиалкогольное просвещение.

В двадцатые годы были проведены сотни демонстраций, митингов, маевок. Например, с 1923 по 1931 год в СССР проводился так называемый «детский поход на взрослых». К работе по воспитанию трезвого человека наши предшественники 20-х годов не подходили формально; использовалась: оригинальность, прямота, страстность и непреклонность, свойственные молодым. Детский поход против пьянства имел, конечно, двоякое значение: он воздействовал на взрослых и вместе с тем способствовал подготовке нового трезвого поколения. Были и неувязки. Так, члены противоалкогольного общества резко критиковали (и правильно делали) широко известную в ту пору общественную организацию «Друг детей», которая использовала денежную прибыль от продажи вина и пива на оказание помощи детям.

При обществе борьбы с алкоголизмом была сформирована юношеско-школьная секция. В 1928 году Всероссийское и Всеукраинское общества борьбы с алкоголизмом (29-30 ноября) объединились во Всесоюзный Совет противоалкогольных обществ (ВСПО).

Главполитпросветом в программу работы всех школ при клубах и домах культуры было введено преподавание основ антиалкогольной пропаганды. Вопросом изучения алкоголизма занялись многие научные учреждения, в том числе институт социальной гигиены и институт нервнопсихиатрической профилактики в Москве, патолого-неврологический институт, институт психиатрии и гигиены, институт гигиены и труда в Харькове, паталогоневрологический институт в Киеве, имеющий специальное отделение по по противоалкоголизму, и другие. В Харьковском институте народного хозяйства профессор Ф.А. Несмелов в течение 1928—1929 года прочитал курс лекций по противоалкоголизму.

Примечательно постановление коллегии Наркомпроса РСФСР от 23 апреля 1929 года, которое предусматривало к новому учебному году закончить отработку плана и программы преподавания противоалкоголизма в школах первой и второй ступени, в педагогических и медицинских вузах, а затем во всех техникумах и на специальных курсах. Решено было переиздать присутствующие учебники с добавлением основных сведений о вреде алкоголя. В планы переподготовки учителей начальных школ на летних курсах были включены вопросы воспитания, трезвости. 15 августа 1929 года началась московская конференция пионеров вместе с Обществом борьбы с алкоголизмом, которая в своих решениях потребовала от своих старших товарищей и руководителей – комсомольцев – отказа от выпивки. Решили бороться с алкоголизмом родителей путем демонстраций, добиваться противоалкогольного преподавания в школе.

Своего пика антиалкогольное движение достигло в 1928—1929 годах, и было тесно связано с активной деятельностью «Общества борьбы с алкоголизмом», члены которого смысл своей деятельности видели в том, чтобы «оно будоражило общественное мнение, создавало настроение в массе, проводило законы». Организованная борьба совпала по времени и целям со Всесоюзным комсомольским культпоходом как в городе, так и в деревне.

В первый же год работы Общества было создано более 150 местных отделений, члены которых изучали вопросы наркотизма и борьбы с ним, организовывали лекции, доклады и митинги на антиалкогольные темы. Кроме того, Общество организовало и провело более 100 специальных уличных шествий и около 60 рабочих конференций. Это было вполне обосновано, так как к моменту создания ОБСА мест культурного отдыха в стране было в три раза меньше, чем мест продажи спиртных изделий.

Общество добилось официального принятия Постановления СНК РСФСР от 29 января 1929 г. о запрещении открывать новые торговые точки по продаже водки, торговать ею в праздничные и предпраздничные дни, в дни зарплаты и в общественных местах, продавать спиртное несовершеннолетним и пьяным, а также вести трезвенническую пропаганду. Однако, показательно то обстоятельство, что в 1929 году в Ленинграде власти разгромили трезвенническую секту чуриковцев, четверть членов которой составляли молодые ленинградские рабочие, и которая пользовалась большой популярностью в среде рабочего класса. На предприятиях члены Общества выпускали листовки с фотографиями пьяниц и с карикатурами на них, устраивали производственные суды. Были даже организованы конкурсы на «непьющее предприятие», выпускались специальные «Боевые сводки против водки». В общем, все напоминало очередной «фронт» Советской власти против внутреннего врага.

В январе 1928 года был организован радиомитинг «Профсоюзы в борьбе с пьянкой», а в Третьяковской галерее Общество и Наркомат просвещения провели широко распропагандированную антиалкогольную выставку. Журнал «Трезвость и культура» публиковал официальные материалы, но обложку использовал для политически злободневных лозунгов. Так, на обложке второго номера журнала за 1929 год сообщалось, что «190 000 квартир можно было построить или 720 000 тракторов можно было купить на те деньги, которые были пропиты в СССР в 1927 году»

Важнейшей частью антиалкогольной кампании стал плакат, который связывал искоренение пьянства с завершением культурной революции, с антирелигиозной пропагандой и с повышением культурного уровня населения. Эти представления наиболее ярко и оптимистично выразил В. Дени в плакате «Долбанем!» (1929). Тогда же появились плакаты, противопоставлявшие употреблению алкоголя культурный досуг — «Книга вместо водки», «Кто умен, а кто дурак! Один за книгу, другой — в кабак» и другие. Плакат осуждал пьянство на бытовом уровне. С призывом не пить на плакатах обращались к отцам дети (например, Д. Буланов «Папа, не пей!»), а тексты делали упор на сознательность: «Помни, когда ты пьешь, твоя семья голодает». В подобных произведениях зачастую сформировался образ пьяницы — человека опустившегося и страшного (Лебедев К. «Такой отец — губитель нашей семьи»).

Постановлением ВЦИК и Совнаркома РСФСР от 2 января 1928 года приготовление, хранение и сбыт самогона, а так же изготовление, хранение, сбыт и ремонт самогонных аппаратов вновь запрещались, и за эти нарушения предусматривалось административное наказание либо в виде штрафа до 100 рублей, либо в виде принудительных работ на срок до 1 месяца. (Багдасарян В.Э. Орлов И.Б. Питейная политика и «Пьяная культура» в России: век XX-й. М.: Изд-во МГОУ, 2005. С. 96-130.)

Отряды «легкой кавалерии» стали закрывать питейные заведения, но к 1930 году кампания государственной борьбы с пьянством в основном выдохлась. Появились первые наркологические диспансеры, но работа, для которой требовались квалифицированный персонал и лекарства, проводилась слабо и эпизодически. В итоге медицина все больше уступала место политическим судам ОБСА. Судя по всему, это все была не борьба за трезвость, а «борьба с пьянством», то есть против последствий, и именно поэтому была малоэффективна. Лозунги направлены не на трезвость, а против пьянства. Хотя закрытие пивзаводов – это хорошо (реальная работа против доступности).

Однако планы первых пятилеток надолго похоронили идею всеобщей трезвости. С одной стороны расширение продажи спиртных изделий стало важным внутренним источником поступления средств на нужды форсированной индустриализации (в 1929 году стране впервые был спущен план по водке), а с другой, спаивание народа, позволяло сохранять бездефицитный бюджет.

После принятия политических решений о свертывании НЭПа накал на фронте антиалкогольных битв резко пошел на убыль. Сначала власти поддержали задуманную ОБСА кампанию по закрытию пивных и винных лавок в Ленинграде а 1931—1932 годах, но уже в сентябре 1932 года Ленинградский облисполком направил в адрес районных исполкомов секретное предписание: заранее согласовывать с ним все подобные случаи. Еще через год областные власти приняли решение об открытии новых винных лавок для усиления реализации водочных изделий. В апреле 1932 года прекратило свою деятельность и «Общество по борьбе с алкоголизмом», как мешавшее «добыванию» средств на индустриализацию, а вместо него возникло более аморфное движение «За здоровый быт». Были закрыты издаваемые в Москве и Харькове журналы «Трезвость и культура» и «За трезвость», фактически полностью прекращена антиалкогольная пропаганда, перестали публиковаться сведения и статистические данные о распространении пьянства в стране.

Новым лозунгом дня стали слова тогдашнего наркома пищевой промышленности СССР А.И. Микояна: «Какая же это будет веселая жизнь, если не будет хватать хорошего пива и хорошего ликера?»

К сожалению, с 1932 года трезвенническое движение в СССР практически прекратило свою деятельность. Перед войной исследования по детской и подростковой алкоголизации были сведены к нулю и возобновились только в 60-х годах. В основном это были клинические исследования, в которых либо представлялись отдельные случаи алкоголизма у детей и подростков, либо описывались особенности течения, формирования и проявления алкоголизма в детском или подростковом возрасте.

Четвертая попытка народа сбросить с себя алкогольное ярмо закончилась к 1933 году упразднением «Общества борьбы с алкоголизмом», закрытием журнала «Трезвость и культура», позиция которых на страницах центральной печати была названа «узкотрезвеннической, не соответствующей своеобразию текущего момента». Организаторы и активисты антиалкогольного движения были репрессированы и отправлены за решетку.

Много выдумки и задора привнес в антиалкогольную кампанию комсомол. В молодежных клубах и комсомольских ячейках горячо дискутировали и том, что звание комсомольца совершенно несовместимо с употреблением алкоголя.

Газеты вводили специальные рубрики под названием «Я бросил пить – кто следующий?» и т.п., для публикации зароков трудящихся. Печатались коллективные договоры. Вот содержание одного из них, опубликованного в 1929 году журналом «Трезвость и культура»:

«Договор трезвости

1928 г. 4 ноября, заключили настоящий договор г. поселка Фомин… С сего времени прекращаем пить водку. В случае, если кто из нас нарушит настоящий договор, тот штрафуется в размере 10 рублей в пользу республики. Сельсовет должен следить за выполнением настоящего договора, к чему и подписуемся (подписи) Данный договор заверен Красновским сельсоветом».

Некоторые женщины отказывались поддерживать приятельские отношения (танцевать, прогуливаться и т.п.) с алкоголепийцами до тех пор, пока они не подпишут зарок совершенно не употреблять спиртное, в том числе и пиво, хотя бы в течение нескольких месяцев (Г.А. Шичко «Словарь-справочник» г. Ленинград).

На многих предприятиях стали создаваться антиалкогольные ячейки, которые становились очагами борьбы за трезвость, перестройку быта и оздоровление населения. В Москве в 1928 году было 239 таких ячеек, в которых насчитывалось около 5500 рабочих.

В том же 1928 году в Московском клубе им. Кухмистрова открылось организационное собрание трезвеннических инициативных групп. Три тысячи участников собрания утвердили Устав Общества борьбы с алкоголизмом (ОБСА).

«В1928 году, исчерпав все репрессивные меры борьбы с пьянством и самогоноварением, советское руководство решило перейти к методам убеждения и пропаганде трезвого образа жизни, а также организовало Общество борьбы с алкоголизмом, на организационном собрании которого с весьма откровенным докладом выступил любимец партии Николай Бухарин» (Из доклада Н. И. Бухарина «Борьба с алкоголизмом и социалистическое строительство», 18апреля 1928 г.)

Активная и энергетическая борьба за трезвость, поддержанная государственными, партийными и общественными органами, создавала здоровый психологический настрой у миллионов людей. Они с энтузиазмом боролись с трудностями, голодом, разрухой, боролись за здоровый быт, физическое и нравственное здоровье подрастающего поколения, тянулись к знанию, грамоте, культуре. Это был период подлинной культурной революции в нашей стране. Стремительно ликвидировались неграмотность, в 1930 году было введено всеобщее начальное образование. За годы I пятилетки в стране обучилось грамоте 45 млн человек. Возникла широкая сеть библиотек, читален, клубов, театров, музеев и других культурных центров. В августе 1928 года в Москве была проведена Первая Всесоюзная спартакиада, положившая начало массовому физкультурному движению.

Животворный психологический настрой людей, увлеченность грандиозной созидательной работой, тяга к культуре привели к тому, что несмотря на свободную продажу спиртных напитков, трудящиеся массы жили в трезвости. Здоровый трезвеннический пафос был характерен для большинства населения.

В 1932 году, спустя семь лет после введения винной монополии, уровень душевого потребления алкогольных напитков равнялся в стране 1,04 литра, а в 1950 году через 25 лет после отмены «сухого закона» он составлял около 1,85 литра, т.е был в два с половиной раза ниже, чем в 1913 году.

Люди жили тогда в материальном отношении скромно, но достойно, все горели желанием сделать как можно больше для общества. Прямо скажем, алкогольной проблемы как таковой тогда не было, да и быть не могло. И это было великое достижении в нравственном развитии нашего молодого общества. Ориентация на здоровье, трезвый образ жизни, конечно, оказало огромное положительное влияние на формирование поколения, которому пришлось все нести на своих плечах, все тяготы и лишения Великой Отечественной войны, пройти сквозь огненный смерч и победить самого страшного и сильного врага – гитлеровский фашизм, навсегда обессмертив свой подвиг во имя Родины.

Вот как характеризовал четвертое трезвенное движение Г.А. Шичко: «Общество (ОБСА) было открыто в феврале 1928 г., с июля стал выходить его журнал «Трезвость и культура». Началось замечательное советское трезвенное движение. Под влиянием Общества и при его непосредственном участии в 1929 г. вышли прогрессивные и серьезные противоалкогольные законы. Большую активность проявляли дети, особенно пионеры, которые устраивали противоалкогольные митинги и демонстрации. Закрывались предприятия алкогольной промышленности и места торговли спиртным, многие труженики добровольно переходили к трезвости, были найдены интересные формы проведения трезвенной работы. Под влиянием ОБСА и детского движения первый пятилетний план так изменили, чтобы к завершению его резко снизилось производство водки и пива; во вторую пятилетку предполагалось полностью изжить эти отравляющие жидкости.

Триумфальное шествие трезвости испугало Сталина и его единомышленников , поэтому на Всесоюзный совет противоалкогольных обществ, ОБСА и журнал «Трезвость и культура» обрушились тяжелые и необоснованные удары. Ясная, четкая и реальная цель – утверждение в стране трезвости, была осуждена как узкотрезвенническая, вместо нее выдвинули широкую и туманную: выполнение «указаний т.Сталина об улучшении культурных и бытовых условий широчайших трудящихся масс». («Культура и быт», 1931, №27, с.11). «Новаторы» решили уничтожить пьянство путем борьбы с клопами, вшами, грязью и т.п. Эта идеологическая диверсия привела к ликвидации трезвенного движения 1928—1932г.г... Общество уничтожили, однако положительные результаты его деятельности долго давали знать о себе, не случайно до войны пьянство в СССР было слабо распространено, о чем свидетельствует, например такой факт: в 1980 г. продано алкогольных «напитков» в 7,8 раза больше, чем в 1940 г., а население за это же время выросло только в 1,36 раза» (Г.А. Шичко «Основная трезвенная терминология. Словарь-справочник. 1985 г.)

А.В. Немцов в своей книге «Алкогольная история России» так видит алкогольную ситуацию того времени: «Закон 1919 г. просуществовал недолго: в 1923 г на июньском пленуме ЦК РКП(б) был поставлен вопрос о государственной монополии на продажу водки. Вокруг принятия соответствующего закона развернулась горячая дискуссия между И.В. Сталиным и Л.З. Троцким, который выступал против монополии и считал недопустимым «построить бюджет на продаже водки». Победила позиция Сталина и его приверженцев: с 1 января 1924 г. закон 1919 г. был отменен, а в августе 1925 г. – принято постановление о государственной монополии на производство водки. В своем отчете XIX съезду ВКП(б) И. Сталин говорил: «Если у нас нет займов, если мы бедны капиталами, и если… мы не можем пойти в кабалу к западно-европейским капиталистам…, тут надо выбирать межде кабалой и водкой». В беседе с делегациями иностранных рабочих И. Сталин оценивал введение продажи водки как «временную меру», которая «должна быть уничтожена, как только найдутся… новые источники… доходов… для развития нашей промышленности». «Временная мера» существует по сей день, правда без фактической монополии.

В 1927 г. госпродажа алкоголя (3,7 литра на человека в год без учета самогона) достигла предвоенного уровня. Это одна сторона дела, а другая состояла в том, что тогда же был принят закон по борьбе с самогоноварением (второй, более жесткий – в 1932 г.). В 1927 г. было принято постановление правительства об антиалкогольной деятельности местных органов власти, права которых в этом направлении были расширены в 1929 г. (Заиграев, 1992). Вера советского руководства в идеологические императивы привели к созданию и насильственному распространению по стране «Всероссийского общества борьбы за трезвость». Развернулась бурная антиалкогольная пропаганда, по стране покатилась волна инспирированных сверху «конференций пьющих» обувщиков, текстильщиков и других клеймящих свою пьяную жизнь» (А.В. Немцов «Алкогольная история России» с. 61.).

В сентябре 1930 г. И.В. Сталин писал председателю СНК СССР В.М. Молотову: «Нужно, по-моему, увеличить (еликовозможно) производство водки. Нужно отбросить ложный стыд и прямо, открыто пойти на максимальное увеличение производства водки» (г. «Правда» 1988г. 28 октября). Такое распоряжение в центре и на местах было выполнено очень быстро.

«Эти мероприятия, а так же становление в стране репрессивного режима во всех областях жизни привели к тому, что ко времени 2-ой мировой войны госпродажа алкоголя снизилась до 2,3 литра на человека в год (1940), а самогоноварение стало минимальным. В 1950 г. потребление из государственных источников было еще ниже (1,9 литра) » (А.В. Немцов «Алкогольная история России» с. 62.).

В книге «Градус новейшей истории» (г. Москва 2012 г.) в главе 8 «Пьяный бюджет возвращается» И.В. Курукин изложил свою версию IV этапа трезвенного движения в России.

Для сдерживания высокого темпа роста алкоголизма создавалась и совершенствовалась наркологическая служба. В Москве активно действовал наркодиспансер, который по данным А. Шоломовича, только в 1928 году принял 18000 первичных и 193000 повторных алкоголиков. Деятельность наркологической службы резко усилилась в 1928 г. в связи с учреждением Общества борьбы с алкоголизмом (ОБСА) и изданием журнала «Трезвость и культура». Большой вклад в организацию общества и в его плодотворную деятельность внесли врачи, особенно наркологи. Одно время его возглавлял нарком здравоохранения Н. Семашко. В тот период ОБСА и наркологи руководствовались ленинской противоалкогольной стратегией, предусматривающей ликвидацию всякого алкоголепотребления. Эта позиция хорошо отображена наркологом А. Шоломовичем, который писал: «Алкоголизм отдельного человека, всего общества, всей страны в целом создается массовым употреблением «Спиртных напитков», а не только злоупотреблением или пьянством… Только в старой, дореволюционной – и теперь в буржуазной медицине – лицемерно боролись с пьянством, делая вид, что не замечают причины – умеренной выпивки. Советская медицина, как общественная наука, нелицемерно, а по существу должна ставить вопрос профилактически, т.е. заботиться о предупреждении болезни (пьянства) путем уничтожения причины, ее вызывающей (умеренности). Вот почему наше Общество борется не только с пьянством, но и с умеренным алкоголизмом и стремится к полному изгнанию наркотических ядов из быта».

Председатель ОБСА Н.А. Семашко дал такие установки:

Целью антиалкогольной агитации должно стать распространение трезвости, как одного из элементов (составных частей) культурной жизни;
«… надо, чтобы трезвость рассматривалась как часть культурной жизни и нового быта»;
«общества по борьбе с пьянством должны стать массовыми организациями. Только тогда они выполнят свою основную задачу: распространить трезвость в нашей стране и помочь созданию здоровой, трезвой и культурной жизни».

Возглавили VI трезвенное движение молодежь (комсомольцы), которая повела за собой детей (пионеров).
Дети шли к проходным заводов, шахт и фабрик в дни выдачи получек с лозунгами:

— Долой водку – давай книжную полку!
— Папа, неси получку домой!
— Пьющий – враг социалистического строительства!
— Папа, не пей!
— Мы требуем трезвых отцов!
— Мыслящий рабочий не пьет, пьющий рабочий не мыслит!

После отмены «сухого закона» среднедушевое потребление алкоголя составляло 2-3 литра в год. Однако, даже при таком уровне потребления алкоголя принимались решения партийных и государственных органов, профсоюзных и комсомольских организаций о мерах по борьбе с алкоголизмом.

11 сентября1926 года Совнарком РСФСР принял постановление, которым предписывалось усилить изучение вопросов алкоголизма и организацию лечения алкоголиков, а так же разработать и провести меры по принудительному лечению и вытрезвлению пьяниц.

Для усиления антиалкогольной пропаганды предлагалось ввести в программу школ сведения о вреде алкоголя, выпустить антиалкогольную литературу, развернуть антиалкогольную пропаганду в избах-читальнях, клубах, красных уголках, а так же во всех средствах массовой информации. В мае 1927 года постановлением ВЦИК и СНК РСФСР создавались специальные комиссии по вопросам алкоголизма при исполкомах всех местных советов. Их руководителями назначались опытные советские и партийные работники. На эти комиссии возлагалась обязанность «заниматься организацией и координацией борьбы с потреблением алкоголя, изучением причин алкоголизма, изысканием средств и содействием в организации лечебно-профилактических и культурно-просветительных учреждений, призванных противостоять распространению пьянства и алкоголизма. Наряду с ОБСА были созданы республиканские и городские общества, а также антиалкогольные ячейки на фабриках и заводах. К активной антиалкогольной борьбе подключились видные государственные деятели – писатели, композиторы, журналисты: С.М. Буденный, Н.И. Подвойский, Д. Бедный, В.Д. Бонч-Бруевич, Е. Ярославский, В. Маяковский и др.

Огромную роль в борьбе за трезвость сыграла печать. Наряду с центральными органами «Трезвость и культура» (затем «Культура и быт») выходили журналы и при некоторых республиканских обществах, в частности активную борьбу за трезвость вел журнал «За трезвость» — орган Всеукраинского антиалкогольного общества. Печать привлекала к активной работе (борьбе за трезвость) молодежь, женщин и даже детей. Вся антиалкогольная работа в эти годы велась под лозунгом: Алкоголизм и социализм – не совместимы!

Советское трезвенное движение вызвало постепенное закрытие мест продажи и производства спиртного, снижение пьянства, прогулов и т.д. Под влиянием ОБСА Госплан СССР в первом пятилетнем плане предусмотрел заметное свертывание производства спиртных напитков, предполагалось в следующую пятилетку полностью освободиться от водки и пива. Некоторые газеты открыли рубрику: «Я бросил пить – кто следующий?» для публикаций заявлений трудящихся, в том числе и алкоголиков, о добровольном отказе от употребления алкогольных напитков. Чтобы победить зло, нужно не прятать истину, правду, а обнажать ее. Крикливая похвальба несуществующими достижениями на фронте борьбы с пьянством и алкоголизмом фальсификация действительности некоторыми признается патриотическими поступками, на самом же деле правильнее их считать актами идеологической диверсии. Истинные патриоты не маскируют зло, не представляют его благом, а открыто говорят о нем и настойчиво борются с ним, не думая о печальных последствиях для себя. За беспринципность некоторых деятелей, в том числе части руководителей ОБСА, наша страна уже полвека расплачивается жизнями, здоровьем и благополучием советских граждан. (Это слова Г.А. Шичко в 1981 г, примечание В.И. Мелехин).

Триумфальное шествие трезвости встревожило кое-кого, посыпались нападки на Всесоюзный совет противоалкогольных обществ (ВСПО) на ОБСА, ж. «Трезвость и культура». В результате погибло замечательное патриотическое движение. Его положительное влияние долго сохранялось, не случайно до войны пьянство в СССР было незначительным. Оно стало заметнее со второй половины войны. Ясная, четкая, матеариалистическая цель ОБСА – утверждение в СССР трезвости – была объявлена узкотрезвеннической, вместо нее предложили широкую и туманную – выполнение «указания товарища Сталина об улучшении культурных и бытовых условий трудящихся масс». «Новаторы» решили уничтожить пьянство путем борьбы с клопами, вшами, грязью, плохой постановкой общественного питания и т.п. Например, зав. Московским горздравотделом Д. Ефимов объявил основной задачей борьбу «с грязью, неряшливостью, с уродливыми явлениями в быту». П. Петухов дополнил этот перечень: «Корни пьянства гнездятся именно в быту, борьба за новый быт решает успех борьбы с алкоголизмом. Если мы сумеем рабочему дать хорошее жилище, улучшить бытовое обслуживание, организовать детские сады и площадки, наладить общественное питание, то пьянству неминуемо придет конец».

Произошел удивительный идейный переворот. Совершенно правильное понимание алкогольной проблемы подменили нелепым. Именно в это время сложился в первом приближении алкогольный абсурдизм, который в дальнейшем дополнялся взглядами, заимствованными у христианского духовенства. Вспомнили и взяли на вооружение поповские идеи и стратегию, запамятовали материалистические, накопленные в дореволюционное время и первые полтора десятилетия существования советской власти. Забыли простые и давно известные истины: «Пьянство и алкоголизм – закономерное следствие умеренного потребления алкоголя», «понятие умеренности» неприложимо к употреблению растворов спирта, т.к. всякий прием яда есть злоупотребление», «алкогольные напитки не являются ни пищевыми, ни питательными, ни гигиеническими напитками», «малые дозы алкоголя у некоторых людей вызывают тяжелые формы алкоголизма», «употребление малых доз алкоголя населением само по себе увеличивает заболеваемость, смертность, распространенность психических болезней и преступности, словом, ведет к физическому, умственному и моральному вырождению». Врачебное назначение спиртных напитков не приносит пользы больным, иногда бывает причиной развития алкоголизма». (Все положения, за исключением первого, взяты с некоторым сокращением из решений Совещания врачей по вопросу о борьбе с алкоголизмом, состоявшемся в мае 1915 г. см. «Общественный врач» 1915 №6).

(Разработка индивидуального психофизиологического подхода к избавлению от алкоголизма. Г. Ленинград 1981 г. Г.А. Шичко с. 12-15.).

В результате начавшегося в 1928 году четвертого трезвенного движения стало утихать пьянство, снижаться преступность, росла производительность труда и т.д. «В те годы вопрос ставился принудительно: … пьющий рабочий или служащий… является вредителем социалистического строительства. Никто не имеет права отравлять свой мозг и мышцы, которые должны работать на общую стройку» (Культура и быт, 1930 №9 с. 18.)

Проповедники «культурного питья» подвергались критике. Журнал «Культура и быт» (1930 г. №17.) писал: «Разговоры о культурной выпивке» помогают прикрыть гнилые дела. Пьяные мысли вызывают пьяные и вредные для социализма дела» (Основная трезвенная терминология. Словарь-справочник. Г.А. Шичко 1985 г. с. 19.).

Четвертый этап в борьбе народа за трезвость выиграли спаиватели. Они создали так называемую «теорию культурного пития» и в ее рамках борьба за трезвость незаметно была подменена борьбой с пьянством и алкоголизмом.

«Организаторы и активисты четвертого трезвенного движения были репрессированы и отправлены за решетку».

Выводы:

Главный лозунг агитации: Алкоголизм и социализм не совместимы.
Обществом борьбы с алкоголизмом была поставлена ясная, четкая, материалистическая цель: Утверждение в СССР трезвости.
Эта цель была объявлена узкотрезвеннической, , вместо нее предложили широкую и туманную – выполнение «указания товарища Сталина об улучшении культурных и бытовых условий трудящихся масс». «Новаторы» решили уничтожить пьянство путем борьбы с клопами, вшами, грязью, плохой постановкой общественного питания.
Цель антиалкогольной агитации должно стать распространение трезвости (как одного из элементов) культурной жизни.
Алкоголизм создается «массовым» употреблением алкоголя, а не только злоупотреблением пьянства.
Ошибочное объяснение вытеснения самогона выпуском водки.
Ошибочный источник дохода – водка. Пьяная экономика.
Правильный лозунг агитации «Алкоголизм и социализм не совместимы» подменили ложным: «Борьба за новый быт решает успех борьбы с алкоголизмом. Если мы сумеем рабочему дать хорошее жилище, улучшить бытовое обслуживание, организовать детские сады и площадки, наладить общественное питание, то пьянству неминуемо придет конец.
Четвертый этап трезвенного движения выиграли спаиватели. Они создали, так называемую, «теорию культурного пития» и в ее рамках борьбу за трезвость подменили на борьбу с пьянством и алкоголизмом.
Организаторы и активисты четвертого трезвенного движения были репрессированы и отправлены за решетку.

Год «великого перелома» или пьяный бюджет возвращается

И.В.Куркин

«Красная Бавария» — всё для пролетария»

Советские пивовары и виноделы быстро учли конъюнктуру новой эпохи. Их продукция получала соответствующие названия: «Стенька Разин», «Красная Бавария», «Октябрьское», с анонсом в газетах: «Партийным, профсоюзным, воинским и гражданским учреждениям скидка — 15% с оптовой цены». На улицах появилась броская реклама казенной продукции и ее конкурентов:

«Красная Бавария» — все для пролетария»;

«Трехгорное пиво выгонит вон ханжу и самогон»;…

Сталин сформулировал задачу советской власти относительно «водочного вопроса» следующим образом: «Сейчас наша политика состоит в том, чтобы постепенно свертывать производство водки. Я думаю, что в будущем нам удастся вовсе отменить водочную монополию, сократить производство спирта до минимума, необходимого для технических целей, и затем ликвидировать вовсе продажу водки»¹….

Расчеты на полное вытеснение самогона казенной водкой, особенно в деревне, так и не оправдались, и это были вынуждены признать в 1929 году организаторы новой противоалкогольной кампании. Ведь из пуда хлеба можно было выгнать 10 бутылок самогона, стоивших на рынке примерно 10 рублей. Выгода была очевидной, поскольку пуд муки стоил всего 50-60 копеек, и часто беднейшее население деревни гнало самогон специально на продажу, что обеспечивало верный и сравнительно легкий заработок. «3-4 раза прогонишь как следует, можно, пожалуй, и лошадь купить», — оценивали преимущества этого промысла сами крестьяне, тем более что согласно классовому подходу с бедняка брали гораздо меньший штраф. Кроме того, самогоноварение становилось главным источником дохода для крестьянских вдов и их детей (иначе общине пришлось бы содержать их за свой счет); по традиции оплачивали спиртным и общественную «помочь». По расчетам экономистов, около трети всего производимого самогона шло на рынок, и это давало продавцам доход в 280 млн. рублей²….

Улицы больших городов через 10 лет после революции стали напоминать о «старорежимном» быте: «Недалеко, в темноте, ярко горит пивная. Окна и двери открыты настежь... Около дверей толпятся рабочие. Уже пропившиеся просят денег у товарищей и клянутся, что завтра же отдадут. Некоторые падают, другие тут же за дверью, прислонясь к стене, громко, на всю улицу вякают. В пивной не пройти и не продохнуть…»³…

Сам Сталин в 1927 году вынужден был оправдываться не только перед иностранной аудиторией... В ответ на критику в адрес водочной монополии он решительно заявлял (в письме некоему Шинкевичу): «...если нам ради победы пролетариата и крестьянства предстоит чуточку выпачкаться в грязи — мы пойдем и на это крайнее средство ради интересов нашего дела»⁴.

Так проблема, приглушенная на несколько лет бурными политическими событиями, в середине 1920-х годов вновь стала вполне очевидной и получила широкое освещение в печати. Тогда выходило множество книг и брошюр, разъяснявших политику партии в этом вопросе и излагавших научные сведения о вреде алкоголя. Выпускались даже примерные сценарии суда над пьяницей, которого, как это подразумевалось в то время, спаивал классовый враг⁵. Иллюстрированный журнал для крестьян «Лапоть» отвел в 1924 году целый номер проблемам пьянства и хулиганства в деревне….

На XV съезде партии уже возник вопрос о постепенном свертывании выпуска водки и расширении таких источников государственного дохода, как радио и кино. Однако уровень развития радиофикации и киноиндустрии еще не позволял этим отраслям стать в финансовом отношении заметными статьями дохода. В директивах по составлению пятилетнего плана съезд подчеркнул необходимость «повышения культурного уровня населения города и деревни» как одного из условий индустриализации. Там же провозглашалось: «Необходима энергичная борьба за решительное переустройство быта, борьба за культуру, против пьянства, за настойчивую ликвидацию неграмотности, за трудовую сознательность и трудовую дисциплину рабочих и крестьянских масс»⁶…

В 1920-е годы появились и ростки нового антиалкогольного движения в наиболее восприимчивой ко всему новому молодежной среде — причем раньше, чем оно стало официальной «линией» комсомола. В 1924 году по инициативе Сокольнического райкома РКСМ в Москве был создан первый отряд комсомольцев-наркодружинников, прошедших специальную медицинскую подготовку. С их помощью создавались «противоалкогольные уголки» на заводах и фабриках и «боевые группы» по борьбе с пьянством. Комсомольцы устраивали агитсуды над любителями спиртного, вручали им специальные «почетные дипломы», организовывали публичные выступления порвавших с алкоголем людей⁷…

В 1926 году пленум ЦК ВЛКСМ рассматривал этот вопрос как важнейшую политическую проблему. Докладчик, один из видных комсомольских лидеров А. Мильчаков, достаточно объективно объяснил причины роста пьянства и хулиганства социально-экономическими причинами: «Безработица и беспризорность в городах, перенаселение деревни, тяжелые жилищные условия значительной части молодежи, вовлечение в производство новых общественно и культурно отсталых слоев молодняка из деревни»⁸ . В качестве мер противодействия предлагалось перестроить всю идейно-воспитательную и просветительскую работу.

Выступавшие призывали удовлетворить «культурно-бытовые и общеобразовательные запросы» молодежи; разъяснять_необxодимость здорового образа жизни, привлекать юношей и девушек к

новым формам организации досуга (под лозунгом: «Вместо бутылки пива — билет в театр!»), образовать на добровольной основе кружки и объединения молодежи по интересам. Вожди комсомола направили всем организациям письмо с призывом к объединению в кружках по борьбе с алкоголизмом и созданию нетерпимого к пьянству и хулиганству общественного мнения: «Пьянство несовместимо со званием коммуниста, комсомольца, нового человека»⁹ .

Затем, в 1928 году, последовали и соответствующие решения V Всесоюзной конференции и VIII съезда ВЛКСМ. В качестве важнейших задач комсомола на культурном фронте выдвигались «упорная и напряженная борьба с пьянством, хулиганством , половой распущенностью и неряшливостью», создание специальных кружков и объединений для активных действий «на баррикадах быта – против старья, плесени, предрассудков…»¹⁰…

В 1926 году декрет Совнаркома РСФСР «О ближайших мероприятиях в области лечюбно-принудительной и культурно-воспитательной работы по борьбе с алкоголизмом» обязал ведомства здравоохранения, юстиции и внутренних дел организовать принудительное лечение алкоголиков. Наркомпросу поручалось разработать систему противоалкогольного воспитания, в том числе «ввести в программы школ всех ступеней и типов основные сведения о вреде алкоголя». Это решение имело под собой основания: школьная комиссия врачей-наркологов выяснила в 1925—1926 годах, что 90% учащихся уже начали приобщаться к спиртшму¹¹. Предполагалось также выпустить соответствующие пособия, разработать план проведения антиалкогольной пропаганды в избах-читальнях, домах крестьянина, рабочих клубах, красных уголках и т.п. Предстояло активно использовать в борьбе за трезвый образ жизни периодическую печать и радиовещание, создать кинофильмы «по вопросам борьбы с самогоноварением и алкоголизмом»…

… В феврале 1928 года в Колонном зале Дома Союзов состоялось торжественное учредительное собрание Российского общества по борьбе с алкоголизмом (ОБСА), основанного на базе так же недавно возникшего Московского наркологического общества. Поддержку новой общественной организации оказали МК ВЛКСМ и Моссовет, а в числе ее основателей были крупные медицинские авторитеты: Н.А. Семашко, В.А. Обух, П.П. Ганнушкин. В руководство ОБСА вошли и видные советские деятели: Е.М. Ярославский, С.М. Буденный, Н.И. Подвойский, Демьян Бедный. Их собственная приверженность идее полной трезвости сомнительна, но традиция председательства «свадебных генералов» во главе общественных организаций, несомненно, жива и по сей день.

Председателем Общества был избран экономист и литератор Ю. Ларин (М.А. Лурье), его первым заместителем С.М. Семков (рабочий-металлист, член Президиума ЦКК ВКП(б)), секретарем врач Э.И. Дейчман. Членство сначала было индивидуальным, затем появились и коллективные члены. Одним из первых как юридическое лицо в Общество вступил Московский городской совет профсоюзов. За первый год существования ОБСА было создано более 150 местных (губернских, окружных) обществ по борьбе с алкоголизмом, общая численность членов выросла до 200 000 человек. По возрастному составу это были, главным образом, рабочие с большим, производственным стажем, молодежи было мало. Позднее подобные общества появились в других республиках, а их работа координировалась Всесоюзным советом противоалкогольных обществ СССР.

В начале 1929 года ОБСА разработало и опубликовало специальную инструкцию для фабрично-заводских ячеек. В ней определялась общая линия их работы — создание на предприятиях правильного общественного мнения по вопросам алкоголизма. Члены ячеек должны были изучать вопросы наркотизма и борьбы с ним; организовывать лекции, доклады, диспуты, митинги на противоалкогольные темы; вести индивидуальную работу с отдельными рабочими….

Основные задачи Общества были сформулированы его председателем Ю. Лариным. Помимо создания армии агитаторов (особенно приветствовалось привлечение к агитации бывших алкоголиков «от станка»), издания популярной литературы, организации передвижных выставок, ОБСА намеревалось в качестве своеобразного «оружия борьбы» использовать женщин, которых предполагалось «натравить на рабочую кооперацию, торгующую водкой». Детей, школьников решено было также поставить под знамена борьбы с алкоголизмом и «бросить их на пьющих родителей»¹².

К 1929 году в ОБСА состояли, по оценкам самих участников, уже более 250 000 человек¹³, которые и развернули кампанию за скорейшую всеобщую трезвость. В первую очередь внимание было обращено на подготовку соответствующего законодательства. По инициативе ОБСА в августе 1928 года Совнарком СССР обязал Госплан и Наркомфин представить доклад о прямых и косвенных потерях от пьянства. Этим же ведомствам поручалось обсудить вопрос о замене в бюджете доходов от производства и продажи спиртных напитков другими источниками¹⁴…

Но главным делом ОБСА стала подготовка проекта антиалкогольного закона. Он предполагал «предоставить право районным советам крупных городов, горсоветам прочих городов и советам поселений городского типа закрывать всякое место продажи водки, водочных изделий, пива или виноградного вина (или запрещать в нем продажу этих напитков), если они признают это необходимым по культурно-общественным соображениям или если об этом будут ходатайствовать рабочие предприятий».

Так возрождалась уже опробованная на практике в 1914—1915 годах идея участия общественности в разработке и проведении в жизнь социальной политики. Но тот же проект уже считал вполне возможным «в генеральном пятнадцатилетнем плане хозяйства предусмотреть полное прекращение в десятилетний срок в СССР производства и продажи водки, водочных изделий и пива». Предлагался и целый набор административных мер: воспрещение всякого импорта вина, открытия новых мест торговли спиртным, его рекламы и продажи «во всех курортных местностях СССР, клубах, буфетах всех общественных учреждений» и лицам моложе 17 лет¹⁵. Многие из этих рекомендаций вошли в изданные в 1929 году постановления Совнаркома РСФСР «О мерах по ограничению торговли спиртными напитками» и «О мерах по осуществлению борьбы с алкоголизмом».

Первое запрещало открытие новых винных магазинов в городах и рабочих поселках, торговлю спиртным в предпраздничные, праздничные и выходные дни, в период выдачи зарплаты и проведения наборов в Красную Армию. Не допускалась торговля вином в общественных местах, продажа его несовершеннолетним и любая алкогольная реклама. Другое постановление требовало создания сети противоалкогольных диспансеров, ежегодного сокращения производства водки и крепких спиртных напитков, увеличения изготовления и продажи безалкогольных напитков и спортинвентаря и развития системы общественного питания¹⁶.

Официальная поддержка кампании немало способствовала росту рядов трезвенного движения. Только в Москве в 1931 году существовало 400 первичных организаций ОБСА, насчитывавших более 20 000 членов. Кадры для трезвенного движения готовили открывшиеся в 1929 году Центральные курсы антиалкогольной пропаганды….

…Ячейки ОБСА на предприятиях выпускали специальные листовки с фотографиями пьяниц и прогульщиков, с карикатурами и соответствующим текстом; устраивали производственные суды, выставки выпускаемых пьяницами бракованных изделий.

Усилиями медицинской общественности и ОБСА в конце 1928 года в Москве был открыт первый вытрезвитель, где задержанные находились не более 24 часов. С рабочих, крестьян, служащих, инвалидов, кустарей и красноармейцев за обслуживание брали по 2 рубля, а с прочих граждан (нэпманов, творческих работников и пр.) — по 5 рублей….

Активисты-трезвенники брали шефство над пьющими и их семьями, проводили лекции и беседы о вреде алкоголя. Для оперативности и наглядности пропаганды трезвости устраивались «антиалкогольные киноэкспедиции» и поездки на «антиалкогольных грузовиках» с яркими лозунгами и проведением импровизированных митингов. Тогда же появились и первые фильмы на эту тему : «Косая линия», «Танька-трактирщица», «За ваше здоровье»…

Общество издавало научную и пропагандистскую литературу, плакаты, листовки. В 1928—1932 годах тиражом 25 000-30 000 экз. издавался журнал «Трезвость и культура» (с 1930 года — под названием «Культура и быт»). На его страницах публиковались научные статьи о влиянии алкоголя на организм, статистические данные о потреблении спиртного, критические материалы о нарушениях антиалкогольного законодательства, отчеты о слетах и «бытовых конференциях» по борьбе с пьянством; пропагандировался опыт местных ячеек ОБСА по организации трезвого досуга. Материал подавался броско, с остросатирическими сюжетами и фоторепортажами «с улицы», хотя и в строго классовом духе: «исторические корни» российского пьянства возводились к библейскому Ною, Христу и «первому русскому пьянице» князю Владимиру. Издана была даже специальная хрестоматия с целью художественного показа отрицательных сторон пьянства¹⁷…

Комсомольские организации создавали антиалкогольные группы и отряды, которые проводили санитарные рейды, организовывали общественные суды и «живые газеты». В Ленинграде на крупных промышленных предприятиях («Красный треугольник», «Электросила», им. К. Маркса и др.) создавались в цехах «бытовые ядра» или инициативные группы по борьбе с пьянством, руганью, антисанитарией. Молодые трезвенники-энтузиасты сумели организовать ячейку ОБСА даже в ленинградских ночлежках! В других городах — Саратове, Днепропетровске, Твери, Пскове — возникали и новые формы! (работы: открывались «культурные чайные» и столовые, где дежурили молодые активисты ОБСА и можно было послушать радио или граммофон, сыграть в шахматы или посмотреть небольшую художественную выставку. Проходили агитсуцы над злоупотреблявшими
спиртным, практиковались систематические отчеты комсомольцев о своем поведении, устраивались «бытовые конференции пьющих девушек» и сатирические конкурсы на «лучшего» пьяницу и матер
щинника¹⁸ . Пропагандировались регулярные занятия спортом, туристические поездки и кружки по интересам. Молодым матерям оказывалась помощь с устройством детей в ясли и детские сады…

Начавшийся в 1928 году культпоход сопровождался созданием в школах ячеек ОБСА и комсомольских групп «Юный враг водки», организацию во многих городах детских демонстраций под лозунгом «Папа, не пей водки!» у ворот предприятий в дни получки родителей. Порой эти мероприятия были весьма внушительными: в Сталинграде в таких шествиях участвовало до 12 000 пионеров¹⁹.

Юные трезвенники выступали с лекциями на подшефных предприятиях, посещали специальные антиалкогольные курсы. В 1930 году школьники Бауманского района Москвы перешли к новой форме «воспитания» отцов: стали заключать с ними договоры о безусловном неупотреблении спиртного²⁰. В августе 1929 года московская конференция областного слета пионеров приняла следующую резолюцию:

«1) Требовать от своих старших товарищей и руководителей — от комсомольцев — отказа от выпивки.

2)Бороться с алкоголизмом родителей путем демонстраций и т.п. Оказывать помощь родителям в организации домашнего быта.

3)Бороться против спаивания детей родителями и родственниками вплоть до лишения родительских прав и отобрания детей по суду.

4)Добиваться противоалкогольного преподавания в школе...»

В шумной «трезвенной» кампании тех лет было много поверхностного, показного, непродуманного. Административное введение «двухнедельников» и месячников трезвости, внезапные «налеты» дружин ОБСА на торговавшие спиртным «точки» и их принудительное закрытие, а также такие формы деятельности, как призывы к девушкам не целовать пьющих парней, — всё это заканчивалось, естественно, провалом….

У руководства движения стояли наиболее радикальные сторонники полной трезвости; во всяком случае, попытки агитации на тему «Как нужно культурно выпивать» Обществом пресекались как идейно вредные²¹. Ю. Ларин и его единомышленники предполагали достичь «полного искоренения алкоголизма» менее чем за десять лет²². Но тем самым подрывалась массовая база движения, поскольку далеко не все его потенциальные сторонники были способны отказаться от рюмки вина за праздничным столом. Не удалось сделать ОБСА и массовой молодежной организацией, не утвердилось оно и в деревне; это признавали сами трезвенники на I областном съезде Московского ОБСА в 1930 году.

Сравнивая кампанию 1928—1931 годов с антиалкогольным движением начала XX века, можно сказать, что ее результаты, несмотря на поддержку государства, оказались довольно скромными. Предпочтение явно отдавалось «штурмовым» методам и поголовному «охвату» в ущерб длительной «черновой» работе. Другим коренным недостатком стал к началу 1930-х годов принципиальный отказ от комплексной работы по устранению социальных факторов, порождавших такое сложное явление, как пьянство. Тот же Демьян Бедный главной и единственной причиной объявлял

...распроклятую нашу старину,

К работе не рьяную,

Темную, пьяную...

Такой типичный для пропаганды 1920-х годов подход был предельно примитивен, к тому же принципиально отрицал какую-либо ценность исторического опыта, в том числе и в области борьбы с пьянством.

Культурный разрыв эпох наглядно воплощался в лозунгах и политических установках типа «Пьющий враг социалистического строительства» или «Никто не имеет права отравлять свой мозг и мышцы, которые должны работать на общую стройку!». Эти лозунги вообще игнорировали подход к пьянству как к человеческой беде и необходимость социальной помощи; речь могла идти только о вине несознательных граждан, уклонявшихся от «общей стройки»….

ОБСА и ему подобные организации неизбежно столкнулись с целым рядом проблем, решение которых от них не зависело. Деятельность самого Общества финансировалась из так называемого резервного фонда Совнаркома²³ и не требовала больших средств. Провозглашенная им цель неуклонного сокращения душевого потребления водки в СССР на 70% к 1933 году должна была привести к сдвигу в экономической политике, серьезно изменить структуру товарооборота в стране и намного увеличить выпуск товаров народного потребления.

Но одновременно в стране развернулась невиданная «перестройка» — за годы осуществления первого (1929—1933 гг.) и второго (1933-193 7 гг.) пятилетних планов произошла форсированная реконструкция народного хозяйства. В промышленности во многом был создан заново весь комплекс машиностроения; появились целые современные отрасли: химическая, авиационная, автомобильная, сельскохозяйственных машин. В 1 930-е годы был создан военно-промышленный комплекс (в 1928 году он включал 46, а в 1 938 году уже 220 заводов, опытных производств, НИИ и КБ с 700 тыс. работников), сравнимый по своему потенциалу с английским, французским и германским….

«Большой скачок» с его стройками-гигантами требовал все больше и больше средств. С началом «великого перелома» все усилия были направлены на то, чтобы любой ценой обеспечить форсированное развитие тяжелой промышленности. По официальным данным, в 1928—1933 годах затраты на нее примерно на 45% превысили намеченные расходы. Необходимы были дополнительные миллиарды рублей — тем более, что внутрипромышленные накопления оказались намного меньше запланированных: с 1931 года промышленность стала нерентабельной и оставалась таковой до конца 1930-х годов…

… Соответственно, необходимо было максимально мобилизовать все прочие резервы. При таком подходе государственная монополия на спиртное стала представляться необходимым рычагом увеличения государственных доходов. В высшем эшелоне партийно-государственного руководства колебаний и на этот счет не было — с оппозицией к началу 1930-х годов было покончено.

Формально антиалкогольная кампания еще продолжалась. Но Сталин уже в сентябре 1930 года твердо предписывал только что назначенному председателем Совнаркома В.М. Молотову: «Нужно, по-моему, увеличить (елико возможно) производство водки. Нужно отбросить ложный стыд и прямо, открыто пойти на максимальное увеличение производства водки на предмет обеспечения действительной и серьезной обороны страны... Имей в виду, что серьезное развитие гражданской авиации тоже потребует уйму денег, для чего опять же придется апеллировать к водке»²⁴ . Указание вполне откровенное: ни о каких временных шагах и уж тем более о здоровье населения речи уже не шло. После таких, разумеется, вполне секретных, решений любые попытки развития трезвенного движения были обречены, тем более что за ним было немало и действительных грехов.

«Штурмовая» кампания уже в конце 1929 года привела смене руководства ОБСА. Ларин и Дейчман были отстранены за излишнюю активность и создание атмосферы «ожесточенной враж-дебности к таким правительственным органам, как Наркомфин, Наркомторг, Госплан, в которых, конечно, есть недостатки, но которые, тем не менее, есть органы пролетарской диктатуры», —
именно так были расценены резолюции митингов ОБСА против намечавшегося увеличения производства спирта²⁵. Нарастание государственной регламентации всех сфер общественной жизни исключало само существование самодеятельного движения; отныне жизнь граждан должна была определяться исключительно идущими сверху распоряжениями. Уместно вспомнить цитированные выше слова Сталина, что государство вольно решать, потреблять или не потреблять водку его гражданам...

В лихие годы стремительного наступления на крестьянство и разрушения старого сельского уклада в деревне начался настоящий голод. Хлеб из колхозов выгребался в качестве обязательных поставок, а промышленные товары не поступали, т.к. государственная система снабжения была ориентирована на обеспечение прежде всего тех социальных групп, которые прямо поддерживали режим и обеспечивали успех индустриализации. В качестве реакции на пустые полки сельских магазинов появились, листовки. В одной из них, написанной «под народную поэзию», крестьянин жаловался:

Ты устань-проснись, Владимир,

встань-проснись, Ильич.

Посмотри-ка на невзгоду, какова лежит,

Какова легла на шею крестьянина-середняка...

В кооперации товару совершенно нет для нас.

Кроме спичек и бумаги, табаку, конфект,

Нет ни сахару, ни масла; нет ни ситца, ни сукна,

Загрузила всю Россию водочка одна²⁶…

Однако на провал трезвенной кампании 1928—1931 годов оказала влияние не только прямолинейная сталинская политика. Отказ от нэповского курса и форсированная перестройка экономики вызвали колоссальные социальные сдвиги и потрясения, которые, в свою очередь, оказали существенное влияние на уровень потребления алкоголя в стране. Окончательная отмена частной собственности, уничтожение «эксплуататоров» и «контрреволюционеров» (буржуазии, духовенства, казачества, офицерства, дворянства, купечества стремительно разрушали сложившуюся социальную структурах. Общая численность рабочих выросла с 9 млн. человек в 1928 году до 23 млн. человек в 1940 году; число специалистов — с 500 тыс. до 2, 5 млн. человек, т.е. появились массовые профессии индустриальных работников современного типа. Урбанизация почти в 2 раза (с 18% до 32%) увеличила население городов за счет выходцев из деревни, где в ходе коллективизации миллионы крестьян оказались в буквальном смысле выбитыми из привычного уклада жизни или вообще были сосланы в отдаленные районы страны…

После тихого завершения трезвенной кампании 1928—1931 годов развитие «питейной» отрасли резко пошло в гору, что особенно заметно на фоне серьезного спада производства важнейших товаров широкого потребления к концу первой пятилетки….

Поворот к установлению в стране тоталитарного режима вызывал в начале 1930-х годов оппозицию в самой партии. Программа «Союза марксистов-ленинцев» М.И. Рютина специально призывала товарищей по партии выступить «за уничтожение позорного сталинского пьяного бюджета и спаивания рабочих и трудящихся масс». Особую опасность диктатуры оппоненты Сталина видели в деморализации самой партии, члены которой «превращаются просто в мещан и обывателей, другие — погружаются в непробудное пьянство, третьи начинают развратничать и т.д.»²⁷ Подобные протесты уже не могли повернуть события вспять, официальная пропаганда утверждала новый курс «алкогольных мероприятий».

Строительство «нового быта» в 1920—1930-е годы проходил на старом фундаменте питейной политики. Какие только кавалерийские атаки не предпринимали некоторые большевики-идеалисты на «алкогольный пережиток» царских времен, но все они разбивались о народные традиции и привычки. Пить продолжали и на лавочке перед избой, созерцая уходящую за горизонт деревенскую дорогу, и в городских общежитиях новых пролетариев, заполняя чоканьем кружек тоскливый промежуток между звучными гудками заводов и фабрик, пили и за красными стенами московского Кремля, оживляя зеленым стеклом и игристым вином напряженные будни государственной службы. Отказываться от столь доходной статьи бюджета в период начала великих строек коммунизма представлялось нерациональным. Поэтому, к обоюдной радости партийной элиты и рядовых тружеников, сорок градусов продолжали согревать советских людей в холода воцарившегося сталинского «слова и дела».

¹Сталин И.В. Соч. Т. 10. С. 232-233.

²Виноградов Л. О водке // Спутник агитатора. 1 925. №1 9. С. 4 1-42; Литвак К. Б. Самогоноварение и потребление алкоголя в российской деревне 1 9 1 920-х годов // Отечественная история. 1 992. № 4. С. 85.

³Левин А. «У нас только покойник не пьет!» // Юный коммунист. 1929. №5. С. 61; Жига И. Ф. Новые рабочие. М. -Л., 1931. С. 51.

⁴Сталин И.В. Соч. Т. 9. С. 192.

⁵Горбов В.С. Зеленый змий. М. -Пг., 1923; МендельсонА.Л. На пьяном фронте. Л., 1924; Бурак Ю.Я. Как и почему Советская власть борется с самогоном. Л., 1925; Ковалев И.И. Алкоголь и
борьба с ним. М., 1925; На борьбу с самогоном. М., 1925; Страшун И.Д. На борьбу за новый быт. М., 1925; Успенский А. Почему мы пьем спиртные напитки и какой от этого вред. М., 1925; Воронов Д. Н.Указ. соч. ; Березовский С. Против алкоголизма. Л., 1929; Сигал Б. Суд над пьяницей Иваном Никифоровым. Самара, 1925

⁶См.: КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 8-е изд. Т.4. С. 46-47.

⁷См.: Ковганкин Б. Опыт борьбы с алкоголизмом в Сокольническом районе // Комсомольская учеба. 1926. № 11-12. С. 34; Он же. Алкоголизм и борьба с ним // Там же. № 13-14. С. 23-26.

⁸Мильчаков А. Комсомол в борьбе за культурный быт. С. 57.

⁹Там же. С. 70.

¹⁰Товарищ комсомол: Документы съездов, конференций и ЦК ВЛКСМ. М., 1969. С. 301,324.

¹¹См.: Лотова Е.И., ПавлучковаА.В. Опыт антиалкогольного воспитания в школе в 20—1930-е гг. // Советское здравоохранение. 1976. №9. С. 77.

¹²Ларин Ю. Алкоголизм и социализм. М, 1929. С. 33-36.

¹³См.: Борьба с алкоголизмом в СССР: Первый пленум Всесоюзного совета противоалкогольных обществ в СССР. М. -Л., 1929. С. 10.

¹⁴См.: Ларин Ю. Новые законы против алкоголизма и противоалкогольное движение. М., 1929. С. 29-30.

¹⁵ Цит. по: Дейчман Э.И. Алкоголизм и борьба с ним. С. 177.

¹⁶См.: Пархоменко А.Г. Государственно-правовые мероприятия по борьбе с пьянством в первые годы Советской власти // Советское государство и право. 1984. № 4. С. 114-116.

¹⁷См.: Алкоголизм в художественной литературе. М., 1930.

¹⁸См.: Бухарев А.И. Комсомол в борьбе за новый быт // Борьба партии за социалистический быт (1921 -1927). Волгоград, 1985. С. 85; Вагин В. Комсомольская ячейка за новый быт. Л., 1929. С. 11,41-42.

¹⁹См.: Трезвость и культура. 1928. № 5. С. 10.

²⁰См.: Берлин И., Рехтерн И. Внуки Ленина пить не будут // Культура и быт. 1930. № 27-28. С. 22.

²¹См.: Трезвость и культура. 1929. № 1. С. 7.

²²См.: Ларин Ю. Алкоголизм и социализм. С. 72.

²³ См.: Коржихина Т.П. Из истории борьбы советского государства и общественных организаций за новый быт в 1920-е гг. // Из истории партийно-государственного руководства культурным строительством в СССР. М., 1983. С. 142.

²⁴ Цит. по: Правда. 1988.28 октября.

²⁵Трезвость и культура. 1930. № 2. С. 14.

²⁶Цит. по: Осокина Е.А. За фасадом «сталинского изобилия»: Распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации. 1927—1941. М., 1997. С. 64-65.

²⁷См.: Правда. 1992. 19 сентября; Известия ЦК КПСС. 1990. № 12. С. 186

«Градус новейшей истории», 2012г.

Третье трезвенное движение России. «Сухой закон» (1914 — 1925 гг.)

В литературе, посвященной питейной реформе С.Ю. Витте (винная монополия) до сих пор даются противоречивые оценки. Одни считали, что дескать, мера введена была ради уменьшения народного пьянства, но большинство выдвигали фискальную версию, т.е. для выручки казне.

Винная монополия внедрялась вплоть до 1904 года. К концу 1902 года винная монополия действовала в 63-х губерниях. Не распространилась она только на Закавказье, среднеазиатские владения империи, Приамурскую и Камчатскую области.

За период 1895–1903 гг. было устроено свыше 30 тысяч казенных винных лавок, привлечено на службу около 60000 человек. В 1897 г. валовой доход от продажи водки составил 52 млн руб. и ко времени ухода Витте с поста министра финансов доход достиг 365 млн руб. В начале 1900-х годов доля питейного дохода в бюджете составляла около 28% всех поступлений.16 августа 1903 года Николай II отстранил Витте от должности министра финансов.

В начале 1904 года 27 января с атаки японских миноносцев русской эскадры на военном рейде Порт-Артура началась русско-японская война. Во многих областях России были введены ограничения на продажу алкоголя. Новый министр финансов В.Н. Коковцев изменил направление монопольной политики, «была назначена цена на вино, которая доступна всему населению, не разорительна для него». Так же почти вдвое было увеличено число винных лавок и пошел новый виток пьянства.

«До 1905 года трудовое население России не могло и не умело громко заявить о своих нуждах. В 1905 году Высочайшим Манифестом от 17 октября в России было даровано право участия в государственном строительстве, и народ в лице своих представителей в Государственной Думе получил возможность говорить и направлять законодательную работу по наиболее благодетельному пути…

Народное сознание еще не достаточно оценило, как много значит борьба с величайшим народным недугом, но это вполне будет оценено тогда, когда пропаганда понесет в народ истину об алкоголе и о кабаке, когда пропаганда расскажет народу, что из-за потребления алкоголя ежегодно умирает путем прямого отравления и заболеваний до 1000000 человек и когда плоды этой пропаганды заставят народ увидеть все блага трезвости… Вопрос алкоголизма получил права гражданства и стал… вопросом государственным и не остался вопросом нескольких обществ трезвости и нескольких ученых… Этот пропившийся и глубоко несчастный из-за своего порока народ… стал хотеть и хотеть страстно навсегда заколотить кабацкие двери. Этим сильным и настойчивым хотением народа оторвать от себя впившиеся присоски зеленого змия запечатлены все те тысячи и десятки тысяч сельских приговоров, которые народ безрезультатно, но настойчиво и издавна составляет, и все те слезы и жалобы народные, которые доводилось слышать всем, кто с народом имел общение…

С 16 ноября 1907 года, когда я впервые в III Государственной Думе… заявил о необходимости начать борьбу с пьянством законодательным путем: «Повторяю, если мы не будем трезвы, то в скором времени будем обезличены и стерты с лица нашей родной земли. Применение Правительством этой системы взимания налогов через водку, по-моему, есть зло, и на это нам, народным представителям, надо взглянуть строго и рассудительно, не с точки зрения отвлеченных политических прав, а действительной и будничной жизни, и такую систему просить правительство отменить». Сплошным потоком крови и ужасов, горя и страданий, жалоб и воплей о спасении плывет эта корреспонденция трудового народа… На самом деле не волшебная сила заставляла и заставляет всех этих столетних стариков, горемычных матерей, вдов, сирот, жен, солдат, офицеров всех рангов, рабочих, православное и иноверческое духовенство, учителей, врачей и крестьян сливаться в одной мысли: «Спасите нас!» — а то страшное иго кабака, которое давит народ от стен недвижного Китая до германской границы». («Пощадите Россию» М.Д. Челышов, Самара 1911 г.)

По предложению Челышова в Думу за подписью 31 ее члена было внесено законодательное предположение, предусматривающее противоалкогольные меры. В итоге в III Государственной Думе был принят законопроект о мерах борьбы с пьянством.

Первый в истории Совет рабочих депутатов, который родился в мае 1905 года в Иваново-Вознесенске, принимает постановление о первоочередных задачах – создании гражданской милиции, охране порядка, закрытии винных лавок, борьбе с пьянством и азартными играми. Эти решения были поддержаны на митингах рабочих.

Эстафету учения о трезвости в образовании принял иеромонах (впоследствии игумен) Павел (Горшков), создавший в 1905 году первую в России школу трезвости. В 18 верстах от Петербурга на станции Сергиева Пустынь Балтийской железной дороги близ монастыря преподобного Сергия иеромонахом этого монастыря Павлом (Горшковым) была организована 1-я Российская Сергиевская школа трезвости. Школа выросла из Сергиевского отделения Александро-Невского общества трезвости, основанного в 1904 году в монастыре преподобного Сергия и помещавшегося в келье отца Павла. Вначале это была маленькая церковно-приходская школа грамоты, размещавшаяся в квартире учительницы А.А. Павловой. Популярность этой школы быстро росла. Местные крестьяне выделили землю, нашлись благотворители, пожертвовавшие деньги на строительство, и 5 октября (старого стиля) 1906 года школа была освящена. Инициативу эту приветствовал сам Государь Император Николай II. Цель школы сформулирована ее основателем так: «чтобы будущие граждане были более способны к труду, необходимо наших детей развить прежде всего физически, затем влить в них струю трудолюбия, а потом чтобы не сошли они с этих крепких жизненных рельс, предупредить их о гибельном последствии пьянства». (Павел, иеромонах. Трезвость по Библии. Уроки трезвости в школе по Библейским рассказам. СПб, 1912).

«Целью школы, — говорил иеромонах Павел, — я поставил не только обучение детей грамоте, но и предохранение их всеми силами от порока пьянства». Как показывает само название школы, главной ее заботой являлось преподавание трезвости с целью предохранить подрастающее поколение от порока пьянства. Это преподавание проходило красной нитью в программе школы. Специальные «Уроки трезвости» давала старшая учительница школы с использованием наглядных пособий. Заведующий школой иеромонах Павел вел уроки трезвости на темы по Закону Божию – беседы о трезвости, приуроченные к разным событиям из Священного писания. На уроках остальных предметов учебного курса детям внушались все те же начала трезвой жизни.

С 1909 года учение о трезвости преподавалось в духовных семинариях, а с 1910 года – в церковно-приходских школах. Педагогическая общественность России широко обсуждала проблему обучения трезвости в школе. Выпускались учебники трезвости, авторами некоторых были священники.

Индивидуальная работа велась с отдельными лицами в обществах трезвости, братствах, попечительствах и других подобных им учреждениях. Она включала исповедь, беседы, медицинскую помощь, помощь в трудоустройстве, юридические консультации, материальную и бытовую помощь (предоставление мест в домах трудолюбия, приютах и ночлежных домах, благотворительных столовых).

В 1913 году врач А. Л. Мендельсон в своем «Учебнике трезвости» в предисловии пишет: «Борьба за отрезвление России ведется уже много лет, но лишь в последние годы разрозненные усилия обществ трезвости, духовенства, ученых объединились в могучую силу, опирающуюся на искреннее стремление к трезвой жизни, неискоренимо живущее в глубине души русского человека. В нашем народе нет самодовольных потребителей алкоголя, уверенных в своем превосходстве над скромными трезвенниками; идеалы лучшей жизни тлеют и в душе пьяницы, — благо тому, кто сумеет эти искры раздуть в яркое пламя благородного самоосуждения и действительного порыва к духовному обновлению.

Сознание своевременности дружной борьбы с народным пьянством ныне охватило все слои русского общества, выразилось в знаменательных постановлениях двух противоалкогольных съездов и получило внушительное воплощение в законопроекте об ограничении продажи спиртных напитков, выработанных III Государственной Думой.

Как добровольные деятели общественных учреждений и съездов, так и закономерно избранные народные представители единодушно признали, что одним из главных и первых шагов на пути к отрезвлению народа должно быть ознакомление молодежи с истинною природою алкоголя и внедрение в детскую душу убеждения о необходимости полного воздержания от спиртных напитков.

Первый Всероссийский съезд по борьбе с пьянством, заседавший в Петербурге в конце 1909 года в числе других постановлений, признал необходимым ввести обязательное преподавание начал трезвости в низшей и средней школе.

Всероссийский съезд практических деятелей по борьбе с алкоголизмом, собравшийся осенью 1912 года в Москве и состоявший преимущественно из представителей духовенства, признав, что в основу борьбы с алкоголизмом должны быть положены религиозно-нравственные начала, постановил: ходатайствовать перед правительством о том, чтобы преподавание науки трезвости, в возможно скором времени, было введено обязательно во все школы всех ведомств, сошлись на признании руководящим началом общественного движения против пьянства – полное воздержание от употребления спиртных напитков.

Государственная Дума III Созыва со своей стороны внесла в законопроект о борьбе с пьянством следующую статью: «Во всех начальных, средних и педагогических учебных заведениях учащимся сообщаются сведения о вреде, приносимом употреблением спиртных напитков».

Трезвенное движение, носившее охранительную и вместе с тем созидательную направленность, становилось все более массовым. Коронная власть с начала 1913 года перешла к его открытой поддержке с целью обрести в нем дополнительную опору и укрепить положение в стране.

Николай II 4 апреля 1913 г. в Царском Селе принял депутацию от российских православно- церковных обществ трезвости из трех священников во главе с руководителем Александра-Невского общества протоиереем П.А. Миртовым. Во всеподданнейшем адресе, поднесенном от имени «1800 церковных обществ трезвости», содержалась просьба дать положительную оценку движению. Николай II начертал на адресе: «Прочел с удовольствием и желаю всемерного распространения по всей земле Русской трезвенного движения» (Прием Государем Императором деятелей церковных обществ трезвости // Трезвая жизнь 1912. №5, 597-600).

С января 1911 г. в Петербурге действовал состоящий под покровительством великого князя Константина Константиновича Всероссийский трудовой союз христиан-трезвенников (ВТСХТ). 28-29 апреля 1913 г. ВТСХТ при поддержке своих местных отделений и обществ трезвости провел в Петербурге, других городах и селах 56-ти губерний первый Всероссийский праздник трезвости. В ходе праздника проводились богослужения в храмах с молитвами о страждущих от пьянства, крестные ходы, раздавались и продавались трезвенные листки, брошюры, значки, собирались пожертвования, читались лекции. Кроме того, 29 августа 1913 г. в Москве, Московской и ряде других епархий прошел Всероссийский церковный праздник трезвости. Наконец, 7-8 апреля 1914 г. состоялся организованный ВТСХТ второй Всероссийский праздник трезвости. Он прошел в Петербурге и 55 губерниях и областях по той же программе, что и первый. Благодаря всероссийским праздникам трезвости трезвенная работа поднялась на новую ступень и приобрела широкий, открытый, всенародный характер. (Отчет о деятельности Всероссийского трудового союза христиан-трезвенников за 1914 г. СПб., 1914, 15-29).

С 1909 по 1914 гг. происходил заметный рост числа и численности обществ трезвости. По нашим подсчетам, на 1 января 1911 г. в России (без Польши и Финляндии) насчитывалось 1873 общества, в них числилось более 500 тыс. членов (Афанасьев А.Л. Трезвенное движение в России в период мирного развития: 1907—1914 годы: опыт оздоровления общества. Томск: Томский государственный университет систем управления и радиоэлектроники, 2007,42-43.). 74,5% обществ находились в сельских поселениях и 25,5% в городских. В сельских обществах преобладали крестьяне, в городских – рабочие, многие из которых были выходцы из села. 1782 общества (95,0%) были религиозными, из них 1771 (99,4%) православными. Приведенные цифры наряду с другими данными позволяют сделать вывод о том, что трезвенное движение было естественным средством защиты традиционного, «крестьянского» общества от разрушительной алкогольной политики со стороны капитала и государства. Благодаря нему происходили отрезвление, религиозно-нравственное просвещение, подъем культурного уровня, повышение благосостояния людей (Афанасьев А.Л. Трезвенное движение в России в период мирного развития: 1907—1914 годы: опыт оздоровления общества. Томск: Томский гос. Ун-т систем управления и радиоэлектроники, 2007,55-61).

30 января 1914 г. рескриптом Николая II был отправлен в отставку министр финансов В.Н. Коковцев, а в рескрипте на имя его преемника П.Л. Барка провозглашалась новая финансовая политика с отказом от получения существенной части государственных доходов за счет продажи казенной водки (Высочайшие рескрипты… // Трезвая жизнь. 1914. №3, 293). 11 марта П.Л. Барк в циркуляре к управляющим акцизными сборами указал на необходимость «… относиться с полной благожелательностью к ходатайствам сельских обществ о закрытии или недопущении торговли крепкими напитками, неуклонно удовлетворяя все законно состоявшиеся о том приговоры. (Циркуляр управляющего Министерством финансов // Трезвая жизнь. 1914. №4, 479). Следствием рескрипта и циркуляра стало принятие большого числа приговоров сельских обществ о закрытии казенных винных лавок и проведение различными государственными ведомствами и Церковью ограничительных и просветительных мер в отношении алкоголя.

Начиная с 1911 года в Государственной Думе и Государственном Совете постоянно шли дебаты о целесообразности строгих ограничительных и даже запретительных мер против пьянства. Столкнувшиеся два лагеря: один антиалкогольный, представленный передовой интеллигенцией, стоявший на позиции ограничительных и запретительных мер, противостоял алкогольному лобби, сосредоточенному в Госсовете: коррумпированное правительство защищало интересы виноделов и акцизного общества.

В течение трех лет велись ожесточенные споры о новом антиалкогольном законодательстве. Только в начале Первой Мировой войны с Германией царское правительство было вынуждено прибегнуть к запретительным мерам, получивших в мировой практике название «сухой закон».

19 июля 1914 года был введен временный запрет на торговлю водкой и пивом, пролонгированный до конца войны.

Против алкогольной политики царского правительства поднялась буквально вся русская интеллигенция. Большевистская фракция в Государственной думе совместно с крестьянскими депутатами добилась обсуждения алкогольной политики.

Опровергая упрёки рабочим, что они отрицают трезвость, видный латышский социал-демократ, депутат III Государственной думы А.Я. Предкальн огласил резолюцию рабочей делегации:
«1. Идея трезвости должна пропагандироваться среди рабочих.
2. Борьба с пьянством должна стать составной частью общеклассовой борьбы рабочих.
3. Пропаганда должна вестись не за умеренность, а за абсолютное воздержание…»

По инициативе большевиков и крестьянских депутатов были вынесены на рассмотрение Государственной думы и Государственного Совета и дебаты о «сухом законе». Но правящий класс (как и сегодня, — в начале XXI века) оказывал всяческое сопротивление этим дебатам. Это и понятно: многие из членов Государственного Совета являлись владельцами винокуренных заводов.

И всё же движение за трезвость одержало победу. Царское правительство было вынуждено принять решение о резком ограничении торговли алкоголем. С 19 июля 1914 года это и было сделано. Были закрыты все винокуренные заводы, а все склады опечатаны и возле них поставлены часовые. За самогоноварение установили наказание – 5 лет тюрьмы и 1 год поражения в правах (Трезвость, газета Александро-Невского общества трезвости, июль—август 1914 г.).

Влияние трезвой жизни весьма быстро сказалось на улучшении жизни общества, здоровья людей, работы предприятий и порядка в городах и деревнях.

Подводя итоги годового опыта трезвости, доктор медицины А.Мендельсон в книге «Итоги принудительной трезвости и новые формы пьянства» (1916 г.) пишет: «…дальнейшая добровольная трезвая жизнь получила в свою пользу аргумент, равного которому не было в истории человечества».
Результаты запрета были ошеломляющи даже для маловеров. В 1915 г. потребление сократилось до 0,2 литра на душу населения. Производительность труда повысилась на 9-13 %, несмотря на большое количество призванных в армию. На 27-30 % снизились прогулы. В Иваново-Вознесенске в 13 раз сократился производственный травматизм. Число арестованных в пьяном виде в Петербурге во втором полугодии 1914 г. сократилось на 70 %. Число доставленных в вытрезвители сократилось в 29 раз. Число самоубийств на почве алкоголизма в Петрограде упало на 50%. Подобные же результаты были получены ещё по 9 губерниям России. Число денежных вкладов в сберкассы увеличилось; прирост составил 2,14 миллиардов рублей, против 0,8 миллиардов рублей в прежние годы до запрета.

Наряду с положительными итогами, были и отрицательные: тайное самогоноварение, потребление суррогатов, отравлений ими, нарушение закона отдельными винозаводчиками, однако эти негативные явления были по масштабам несравненно меньше позитивных сдвигов и не могли омрачить общей картины уменьшившегося в стране пьянства.

Два года спустя после введения ограничений на алкоголь в Государственную думу, по предложению её членов крестьян И. Т. Евсеева и П. М. Макагона, было внесено законодательное предложение «об утверждении на вечные времена в российском государстве трезвости». Объяснительная записка к нему гласила: «Стыдно всем тем, которые говорили, что трезвость в народе немыслима, что она не достигается запрещением. Не полумеры нужны для этого, а одна решительная бесповоротная мера: изъять алкоголь из свободного обращения в человеческом обществе на вечные времена».

Народ, в своей основной массе, горячо поддержал идею всеобщей трезвости, одобрение которой наиболее чётко изложено было в законопроекте крестьянских депутатов «Об утверждении на вечные времена трезвости в России», в преамбуле которого было записано: «Право решения быть или не быть трезвости во время войны было предоставлено мудрости и совести самого народа. Сказка о трезвости — этом преддверии земного рая — стала на Руси правдой».

«Понизилась преступность, затихло хулиганство, сократилось нищенство, опустели тюрьмы, освободились больницы, настал мир в семьях, поднялась производительность труда, явился достаток.

Несмотря на пережитые потрясения, деревня сохранила хозяйственную устойчивость и бодрое настроение. Облегченный от тяжкой ноши — пьянства, сразу поднялся и вырос русский народ.

Да будет стыдно всем тем, которые говорили, что трезвость в народе немыслима, что она не достигается запрещением. Не полумеры нужны для этого, а одна решительная бесповоротная мера: изъять алкоголь из свободного обращения в человеческом обществе и перенести его в аптеки и специальные склады как лекарственное средство и продукт, пригодный для хозяйственных и технических целей». (А. Мендельсон «Итоги принудительной трезвости» 1916).

Следует еще раз сказать, что сухой закон существовал в Норвегии (1912–1926), Финляндии (1912–1931), Исландии (1914–1923), США (1920–1932) и в других государствах. Все они привели к положительным результатам, но власти быстро поняли, чем грозит такая уступка общественности: трезвый рабочий класс активизировал борьбу за свои политические и экономические права. Начались забастовки и демонстрации. Это одна сторона медали. С другой стороны, причиной отмены «сухих законов» были системные действия Международной и своей алкогольной мафии.

Великая Октябрьская социалистическая революция взяла в союзники ограничения на алкоголь (Джон Рид «Десять дней, которые потрясли мир» Москва 1986 с. 319). Советское правительство на различных этапах антиалкогольной борьбы, которая по зависимости приравнивалась к борьбе с туберкулезом и венерическими заболеваниями, издавало ряд декретов и постановлений.

«Третье трезвенное движение (1914—1925 гг.) 11 марта 1914 года министр финансов Барк расширил возможности закрытия питейных заведений сельскими обществами, что и вызвало небывалое в истории человечества трезвенное движение, которое с началом войны завершилось установлением трезвости на огромных просторах нашей Родины причем не по воле царя, как считают многие, а народа» (Г.А. Шичко. Основная трезвенная терминология. Словарь-справочник. 1985. с. 27.)

«Первые месяцы после введения «сухого закона» показали, что подавляющая часть населения встретила с одобрением принятие решения, которое не вызвало протеста даже в кругах, материально заинтересованных в прекращении запрета. Воздержание, прежде всего, сказалось на внешней стороне жизни: исчезли знакомые картины уличного пьянства, скрылись пьяные, растерзанные фигуры, оглашавшие улицы не пристойной бранью, не видно стало… попрошаек, нищих, темных личностей. Общий тон уличной жизни стал сразу иной» (Введенский И.Н. «Опыт принудительной трезвости» Новосибирск 1996 с. 4.)

«По сведениям доктора Мендельсона в амбулаториях для алкоголиков Петроградского Городского попечительства о народной трезвости число новых больных, с запрещением продажи спиртных напитков, понизилось в 1914 г. (начиная с августа) по сравнению с аналогичным периодом 1913 г. в 54 раза» (там же с. 5.)

Резко снизилось и количество смертных случаев по причине алкогольного отравления. «По данным Ф.Э. Шереги, проводившего такой анализ, в расчете на 100 тыс. жителей в Москве, смертные случаи на этой почве снизились от 6,7 единиц в 1913 г. до 2,1 в 1915 г. и 1,3 в 1917 г.» (Ф.Э. Шереги «Причины и социальные последствия пьянства. Социологические исследования» 1986 №2 с. 148.)

«Многочисленные криминологические исследования этого периода свидетельствуют о резком падении преступности. Наряду с уменьшением случаев хулиганства констатируется резкое снижение преступлений против личности, собственности и порядка, снижение проституции, профессионального нищенства и бродяжничества» (Тарновский Е.Н. Война и движение преступности в 1911—1916 гг. // Сборник статей по пролетарской революции и праву. 1918 № 1-4 с. 98; Остроумов С.С. «Преступность и ее причины в дореволюционной России» Москва 1980 с. 76-78; Введенский И.Н. «Опыт принудительной трезвости» Новосибирск 1996, с. 7-12.)

Пытаясь закрепить первые успехи в реализации закона, многие антиалкогольные организации и общества предлагали не ограничиваться только запретительными мерами и решать проблемы борьбы с пьянством в комплексе. Конкретными предложениями программы правительству были следующие:

Специальное противоалкогольное образование, школьное и внешкольное, как для широких кругов, так и, в особенности, для учащихся (курсы, лекции, противоалкогольная литература, учебные пособия и пр.)
Содействие организациям, борющимся с нетрезвостью, а так же всем организациям, которые преследуют цели просвещения, развлечения и отвлечения от пьянства, включают тем самым трезвость в свою программу (спортивные, певческие, обще и специально образовательные.
Беспощадная борьба с тайным производством и продажей спиртных напитков.
Борьба с питейными обычаями и предрассудками, распространение безалкогольных напитков и введение их в быт и обиход вместо алкогольных.
Поощрение производств, перерабатывающих в полезные или безвредные продукты те материалы, которые использовались для изготовления спиртных напитков.
Борьба с алкогольным капиталом должна обратить на себя особое внимание как местных самоуправлений, так и правительства, и сфера воздействия этого капитала должна быть непреклонно и систематически сужаема. (Введенский И.Н. «Опыт принудительной трезвости» Новосибирск 1996, с. 27-29.)

Жизнь показала, что большинство этих разумных предложений не вызывало положительной реакции у правительства и осталось только на бумаге. Анализ многовековой алкогольной политики царизма показывает, что ее главной целью было получать систематическую прибыль в казну от продажи алкоголя. Алкоголизация народа сопровождалась насильственным насаждением алкогольных обычаев и традиций. Проводившиеся кампании по ограничению потребления спиртного носили поллиативный или половинчатый характер, не решая по серьезному (т.е по государственному) алкогольную проблему.

Можно согласиться с выводом известного борца за трезвость В.Я. Канеля, что «ни горячие призывы к совести индивидуума, к его моральному сознанию, ни государственные мероприятия, сводящиеся к высокому обложению спирта, к установлению ограничительных мер не в состоянии дать благотворные результаты в отношении борьбы с пьянством. Алкоголь стал физической потребностью масс, благодаря окружающим социальным условиям. Поэтому вопрос об алкоголизме является социальным вопросом, и борьба с этим злом представляет собой одну из серьезных задач социальной политики» (Канель В.Я. «Алкоголизм и борьба с ним» Москва 1914, с.523.)

«Опыт принудительной трезвости 1914—1925 годов, получивший в народе название «сухой закон», показал, что материальное положение страны и народа улучшилось. Создались благоприятные условия для крупных финансовых реформ. Снизилось душевое потребление алкоголя до 0,2 литра и вместе с ним отрицательные последствия (психические заболевания, преступления и т.д.)

Вопреки голословным утверждениям некоторых недобросовестных социологов и медиков научные данные Мендельсона, Введенского и других ученых и врачей показывают, что принудительная трезвость, введенная в 1914 году, привела страну к отрезвлению со всеми благоприятными последствиями: производительность труда уже в 1915 году повысилась в среднем на 93%, прогулы снизились на 27-43%.

В полном противоречии с россказнями тех же социологов и медиков находится и тот факт, что депутаты Государственной Думы от крестьян, которые вместе с большевиками боролись за принудительную трезвость на период войны, внесли предложение: оставить этот Закон в силе на вечные времена.

Депутаты писали, что после введения «сухого закона» «сказка о трезвости, этом преддверии земного рая, стала на Руси правдой: затихло хулиганство, опустели тюрьмы, освободились больницы, настал мир в семьях, появился достаток… Облегченный от тяжелой ноши – пьянства – сразу поднялся и вырос русский народ. Да будет стыдно всем тем, которые говорили, что трезвость в народе немыслима, что она не достигается запрещением. Не полумеры нужны для этого, а одна решительная, бесповоротная мера: изъять алкоголь из свободного обращения в человеческом обществе…»

На вечные времена… Так писали представители народа, оценивая закон с самой положительной стороны. (Мендельсон А. Итоги принудительной трезвости. СПб 1916.)

О том, как высоко оценивались результаты принудительной трезвости в России, можно судить и по высказываниям иностранных государственных деятелей. Ллойд Джордж в своей знаменитой бюджетной речи в английской палате общин сказал про наш «сухой закон», что «это самый величественный акт национального героизма, какой я только знаю!»

Думаю, мы и сегодня вправе гордиться, что этот акт совершен русским народом! Мы не должны замалчивать его, а, наоборот, на основании опыта провести в жизнь снова, в других, более надежных и современных условиях! Непредвзятое изучение русской истории показывает, что введение принудительной трезвости оказало великое благотворное действие в период с 1914 по 1925 годы. Например, процент алкогольных психозов с 19,7% в 1913 году упал до 1% в 1915—1920 гг. (в 1923 г до 2,4 %). Резко сократились смертельные случаи от алкоголизма: на 100 тысяч умерших в 1911—1913 годах умирало от алкоголя в среднем 35,1 человека; в 1921 г. – 3,1; в 1922 – 2,6; в 1923 – 1,7; в 1924 – 2,7 и после отмены закона в 1926 г. – 10,9. Эти строго научные данные, опубликованные в научных трудах и вошедшие в энциклопедию, безошибочно указывают на то, что принудительная трезвость в десятки раз уменьшает все тяжелые последствия употребления алкоголя. И не видеть этого, не признавать благотворного влияния принудительной трезвости на жизнь и здоровье человека – значит не желать видеть правду.

Открытие свободной продажи водки и прочих спиртных напитков в 1925 году вызвало серьезное негодование населения. Старые большевики писали, что полная ликвидация ленинской запретительной системы многими воспринята как большая личная потеря, что на некоторых фабриках и заводах женщины голосили как по покойникам. Нарком здравоохранения Н.А. Семашко отмечал: «В связи с выпуском 40⁰ водки чуть не каждый общественно-политический работник завален сейчас письмами: «Почему отменили запрет?», «Надо опять запретить!» и т.п. Некоторые крестьяне с возмущением писали: «Вы культурную революцию проповедуете, собираетесь строить социалистическую культуру, а сами народ спаиваете…»

Но у закона трезвости принятого Лениным 19 декабря 1919 года, было и длительное благотворное последствие. Вызвав в народе трезвеннические традиции, он еще в течение почти 30-ти лет держал душевое потребление на уровне в 2-3 раза ниже, чем в 1914 году. Только с конца 50-х годов, когда во всех средствах массовой информации, как по команде стали пропагандировать безвредность «культурных», «умеренных» доз и пользу от сухих вин, потребление алкоголя катастрофически пошло вверх, быстро достигнув угрожающего уровня. (ж. Роман-газета 1988 (4) «Из плена иллюзий» Ф.Г. Углов стр. 94.)

Настоятельно рекомендуем прочитать статью Ф.Г. Углова «Правда и ложь о сухом законе», посвященную событиям 1914—1925 годов, т.е. III этапу трезвенного движения нашей Родины.

Геннадий Андреевич Шичко в 1985 году в словаре-справочнике «Основная трезвенная терминология» так характеризует советский период в Третьем трезвенном движении: «Советская власть сохранила режим трезвости и он был закреплен Постановлением СНК «О воспрещении на территории РСФСР изготовления и продажи спирта, крепких напитков и не относящихся к напиткам спиртосодержащих веществ», утвержденном В.И. Лениным 19.12.19 г., и «Планом электрификации РСФСР», предписавшим сохранить «запрещение потребления алкоголя… как безусловно вредного для здоровья населения».

Октябрьский Пленум ЦК ВКП(б) 1924 г по настоянию Сталина, Бухарина, Рыкова и еще четырех их единомышленников принял решение о введении водочной монополии. Пленум ЦК партии был против этой опасной меры, однако «семерка» сделала ложное заявление, будто В.И. Ленин летом и в сентябре 1922 г «несколько раз заявлял каждому из нас, что… необходимо будет ввести водочную монополию…» (И.В. Сталин, Соч., т. 9, с. 192) Сталин скрыл письмо Ленина от 13.10.22 г., адресованное ему лично, в котором против введения водочной монополии выдвинуты два веских аргумента «… серьезнейшие моральные соображения и ряд деловых возражений Сокольникова» (В.И. Ленин, Соч. изд 5, том 45, с. 233)

Против введения монополии возражали многие, в том числе старые большевики-ленинцы. Надежда Константиновна Крупская в прениях на Октябрьском 1924 г. Пленуме ЦИК призвала «бороться против законов о введении монополии», при этом обратила внимание «на полную необоснованность цифровых данных Госплана, на отсутствие даже попытки выяснить причины распространения самогона, «на отрицательное отношение Владимира Ильича к торговле сивухой» («Известия» 11.10.24г., с. 6.)

Монополию ввели через год – 10 октября 1925 г. Перерыв после Октябрьского Пленума ЦК партии был использован для подготовки населения к этому пагубному событию. Были сделаны искусные попытки оправдать этот опасный шаг в развитии нашей страны надуманными заявлениями, например, такими: мол, эта мера временная, как только поднимем тяжелую промышленность, в стране будет введен «сухой закон». Именно так объяснял Сталин делегации иностранных рабочих, которые недоумевали по поводу винной монополии. Водка в том виде, в котором предлагается нашему народу сейчас, сразу не была пущена в ход, вначале народ готовили к ее употреблению, с помощью так называемой 30⁰«рыковки», как метко ее окрестили в народе. Отсюда явствует: водочная монополия была введена обманным путем. Алкогольные напитки были навязаны нашему народу. Вредоносное мероприятие сразу же породило массу бед: дезорганизацию производственной деятельности, общественной и семейной жизни; невыполнение планов, массовые прогулы, порчу оборудования, разложение партийных, профсоюзных и государственных кадров; резкий подъем самогоноварения (что стоили аргументы в пользу введения водочной монополии, чтобы искоренить самогоноварение?!), хулиганство и преступность… Создалась кризисная ситуация. Для выхода из нее и под давлением старых большевиков-ленинцев, других прогрессивных деятелей было решено создать Общество борьбы с алкоголизмом – ОБСА.

Выводы:

1. Впервые антиалкогольная проблема поставлена на государственный уровень

2. Наработана законодательная база: принятие III Госдумой законопроекта о мерах борьбы с пьянством;

3. Создано множество книг и учебных пособий по трезвости, налажен выпуск более 30-ти журналов по трезвости. К 1911 году в России насчитывалось 1873 общества трезвости, в них числилось более 500 тыс. членов.

4. Возникло понимание, что центр работы по отрезвлению должен быть в молодежной среде;

5. Пришло понимание о пропаганде полной трезвости: все трезвенники сошлись на признании руководящим началом общественного движения против пьянства полное воздержание от спиртных «напитков». Определились два лагеря: первый — за отрезвление общества, второй — противоборствующая сторона — лоббисты, представляющие интересы алкогольных магнатов, даже на самом высоком уровне власти;

6. История показала, что царская власть использовала алкогольную проблему с фискальной целью — целью извлечения прибыли за счет спаивания народа. Меняя системы реализации алкоголя (откуп, акциз, монополия) правительство преследовало главную цель — получение прибыли в казну, но не отрезвление народа. Более того, правительство всегда тормозило все здоровые инициативы по отрезвлению общества и насильственно насаждало алкогольные обычаи и традиции.

7. Идея принудительной трезвости опробированная в Америке, Финляндии, Швеции, Исландии и успешно примененная в России в 1985 г. показала результаты и преимущества в 1914 году — алкогольная проблема решается путем введения «сухого закона». 11 марта 1914 года министр финансов Барк расширил возможности закрытия питейных заведений сельскими обществами, что и вызвало небывалое в истории человечества трезвенное движение, которое с началом войны завершилось установлением трезвости на огромных просторах нашей Родины, причем не по воле царя, как многие считают, а по воле народа.

8. Опыт принудительной трезвости 1914—1925 гг. получивший в народе название «сухой закон», показал, что материальное положение страны улучшилось. Создались благоприятные условия для крупных финансовых реформ. Снизилось душевое потребление алкоголя до 0,2 литров и вместе с ним отрицательные последствия (психические заболевания, преступность, смертность и т.д.). Положительный эффект влияния принудительной трезвости 1914—1925 гг. продолжился еще порядка 30-ти лет. Мы сегодня вправе гордиться, что этот акт совершен русским народом! Мы не должны замалчивать его, а наоборот, на основании опыта провести в жизнь снова, в других более надежных и современных условиях.

9. На этот период цель и ориентир был избран не правильный — велась борьба с алкоголизмом и пьянством, т.е. с последствиями спаивания. Бороться надо за трезвость народа и начинать борьбу с детских лет.

Игорь Абакумов, г. Екатеринбург

Е. М. ИРОШНИКОВА. ДЕКРЕТ ЛЕНИНСКОГО СОВНАРКОМА ПРОТИВ АЛКОГОЛИЗМА

Е. М. ИРОШНИКОВА

ДЕКРЕТ ЛЕНИНСКОГО СОВНАРКОМА ПРОТИВ АЛКОГОЛИЗМА

Вопросам борьбы с алкоголизмом в советском обществе посвящена довольно обширная научная и научно-популярная литература. В последние годы по различным аспектам этой тематики опубликован ряд работ медиков, юристов, социологов.[i] Однако специальных работ историков по данной проблеме почти нет.[ii]

Между тем основные задачи советских государственных учреждений и общественных организаций в борьбе с пьянством и алкоголизмом были определены вскоре после победы Великой Октябрьской социалистической революции в первые годы пролетарской власти, когда проходило становление Советского государства. Во второй Программе Коммунистической партии — программе построения социализма в нашей стране, принятой VIII съездом РКП(б) в 1919 г., среди ближайших задач в области охраны народного здоровья, указывалась и борьба с алкоголизмом.[iii]

В январе 1919 г., выступая на II Всероссийском съезде профсоюзов, В. И. Ленин говорил: «Рабочий никогда не был отделен от старого общества китайской стеной. И у него сохранилось много традиционной психологии капиталистического общества. Рабочие строят новое общество, не превратившись в новых людей, которые чисты от грязи старого мира, а стоя по колени еще в этой грязи. Приходится только мечтать о том, чтобы очиститься от этой грязи. Было бы глубочайшей утопией думать, что это можно сделать немедленно».[iv] Одним из проявлений этой «традиционной психологии» и было пьянство.

С самого начала Советская власть повела решительную борьбу с пьянством и самогоноварением, поставила задачу оградить население от преступных посягательств со стороны разного рода хулиганов, пьяниц и других преступных элементов.[v]

В период империалистической интервенции и гражданской войны, когда интересы обороны социалистического отечества требовали полного напряжения всех сил трудящихся России, пьянство и самогоноварение стали особенно нетерпимы. В условиях резкого обострения в стране продовольственного положения для пресечения переработки хлеба на самогон в мае 1918 г. был принят декрет ВЦИК и СНК о чрезвычайных полномочиях народного комиссара по продовольствию.[vi]

Декрет предусматривал уголовную ответственность за самогоноварение в виде лишения свободы на срок не менее 10 лет с конфискацией имущества, изгнания навсегда из сельской общины и принудительных общественных работ. Самогоноварение было отнесено к наиболее опасным нарушениям социалистической законности.

В 1918 г. органы советской милиции раскрыли 1521 тайный очаг самогоноварения. Однако рабоче-крестьянская милиция, на которую была возложена борьба с самогоноварением, могла ее вести активно только первые 2,5 месяца 1918г. Как известно, уже в марте 1918 г. началась военная интервенция империалистических держав против Советской России. Это обстоятельство существенным образом сказалось на всей деятельности советской милиции и на борьбе с пьянством и самогоноварением, так как главной задачей органов милиции. стало посильное участие в борьбе с внутренней контрреволюцией. Между тем продолжавшееся и в военных условиях тайное производство спиртных напитков грозило принять опасные размеры. Необходимо было срочно принять меры для борьбы с ним.

Именно этому вопросу и был посвящен проект «Карательных правил для борьбы с тайным винокурением и корчемством вином», предложенный Народным комиссариатом финансов.[vii] Проект был составлен на основе рекомендаций, высказанных на межведомственном совещании 23 июля 1919 г., в котором приняли участие представители от народных комиссариатов внутренних дел, юстиции, земледелия, торговли, финансов и других ведомств.[viii] На совещании были высказаны предложения о необходимости более широкого привлечения трудящихся к антиалкогольной борьбе, а также о возложении общего руководства ею на специальный государственный орган.

Этот проект и лег в основу постановления Совета Народных Комиссаров о запрещении в РСФСР без разрешения производства и продажи спиртных напитков и не относящихся к напиткам спиртосодержащих веществ от 19 декабря 1919г.[ix]

В современной литературе это постановление нередко называют «сухим законом», но в прямом смысле слова этот декрет Совнаркома таковым не являлся, так как он в полной мере не запрещал потребление спиртных напитков. В соответствии с пунктом 1-м постановления в РСФСР повсеместно воспрещалось «изготовление без разрешения спирта, крепких напитков и не относящихся к напиткам спиртосодержащих веществ, из каких бы припасов или материалов, какими бы способами, какой бы крепости и в каком бы количестве спиртовые напитки и вещества ни были приготовлены».[x]Пунктом 2-м запрещалась продажа спиртовых напитков и спиртосодержащих веществ. Согласно 3-му пункту декрета крепкими признавались напитки, в которых содержание винного спирта превышало полтора процента (градуса) по Траллесу. Для виноградных вин допускалась крепость не выше 12°. В пункте 4-м постановления разъяснялось, что напитки с меньшим содержанием винного спирта, а также кумыс и кефир не считаются крепкими и допускаются, при отсутствии в них одуряющих или вредных для здоровья примесей, к свободной продаже. Здесь же уточнялось, что применение хмеля при изготовлении крепких напитков не воспрещается. Пункты 6-й и 7-й декрета устанавливали порядок производства и условия продажи спирта, крепких напитков и не относящихся к ним спиртосодержащих веществ.

Текст постановления, насчитывавшего 16 пунктов, включал также статьи (№ 8—11), определявшие меры наказания за нарушение установленного порядка. В частности, за распитие незаконно приготовленных и незаконно полученных спиртных налитков, а также за появление в публичном месте в состоянии опьянения виновные в том лица подвергались лишению свободы с принудительными работами на срок не менее одного года.

В заключительных статьях декрета (№ 12—16) был определен порядок проведения следствия и рассмотрения в народном суде дел по нарушениям, предусмотренным в предыдущих статьях декрета.

Постановление СНК от 19 декабря 1919 г. было направлено прежде всего на сохранение хлеба, против переработки зерна на самогон, а также обеспечение потребности в спирте предприятий обороны и учреждений здравоохранения молодой Советской республики.

Вместе с тем этот декрет убедительно свидетельствует о последовательной борьбе ленинского Совнаркома за здоровье народа, против распространения такой социально опасной и вредной болезни, как алкоголизм.

Хотя декрет ленинского Совнаркома РСФСР от 19 декабря 1919 г. и устанавливал суровую ответственность за производство самогона (лишение свободы на срок не менее 5 лет) и за появление в пьяном виде на улицах и в других общественных местах (лишение свободы на срок не менее 1 года) практически выполнить тогда эти пункты декрета было трудно.

Во-первых, довольно быстро движение боевых фронтов на территории Республики не позволяло не только проконтролировать, но даже приблизительно представить размеры самогоноварения и пьянства.

Во-вторых, аппарат органов советской милиции, на который возлагался контроль за исполнением декрета, выполнял в этот период в первую очередь военную функцию по обороне страны, а также по борьбе с контрреволюцией и бандитизмом. Поэтому можно вполне определенно полагать, что в годы гражданской войны этот декрет осуществлялся недостаточно последовательно и повсеместно.

Вместе с тем необходимо подчеркнуть важное значение декрета СНК РСФСР от 19 декабря 1919 г., нанесшего серьезный удар по преступным элементам. Большое количество хлеба, который они хотели превратить в самогон, было передано населению страны. Среди широких масс трудящихся росло понимание того, что алкоголизм является большим социальным злом.[xi]

Опыт Советской власти в борьбе с алкоголизмом в первые годы ее существования сохраняет свою ценность и в наши дни.

[i] См., например: Лотова Е. М., Павлучкова А. В. К истории создания и деятельности Всесоюзного общества борьбы с алкоголизмом // Сов. здравоохранение. 1972. № 2; Они же. Опыт антиалкогольного вос-
питания в школе в 20—30-х годах // Сов. здравоохранение. 1976. № 9; Павлучкова А. В. Из истории борьбы с пьянством // Фельдшер и акушерка. 1975. № 4; Пархоменко А. Т. Государственно-правовые мероприятия в борьбе с пьянством в первые годы Советской власти // Сов. гос-во и право. 1984. № 4; Малеин Н. С., Малеина М. Н. Закон и охрана здоровья граждан. М., 1986; Найденов В. В. Правовые средства борьбы с пьянством и алкоголизмом. М., 1986.

[ii] К.анн П. Я. Борьба рабочих Петрограда с пьяными погромами ноябрь—декабрь 1917 г. // История СССР. 1962. № 3; Коржихина Т. П. Борьба с алкоголизмом в 1920-е — начале 1930-х годов // Вопросы исто-
рии. 1985,. № 9; Шевердин С, Н. Из опыта борьбы против пьянства и алкоголизма // Вопросы истории КПСС. 1985.№ 9.

[iii] КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Изд. 9-е. М., 1983. Т. 2. С. 92.

[iv] Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 37. С. 449.

[v] См., например: Декреты Советской власти. М., 1957. Т. 1. С. 16-17, 51

[vi] Там же. М., 1959. Т. 2. С. 261.

[vii] Пархоменко А. Г. Государственно-правовые мероприятия в борьбе с пьянством в первые годы Советской власти // Сов. гос-во и,право.1984. № 4. С. 114

[viii] Там же. С. 114.

[ix] Декреты Советской власти. М., 1974. Т. 7. С. 34—38.

[x] Там же. С. 34

[xi] Подробнее см.: Коржихина Т.П. Указ. Соч. С. 20-32

Общество борьбы с алкоголизмом

Общество борьбы с алкоголизмом.
Москва, Психиатрическая клиника Московского Университета.
«Что надо знать о вине и водке»
Под редакцией проф. С. И. Чирвинского.
1. Спиртные напитки не укрепляют тела и не подбадривают духа.
Обратные взгляды являются опасными и грубыми заблуждениями.
2. Алкоголь вызывает только на время ложное ощущение подъема сил.
3. Доказано, что потребители спиртных напитков отличаются мень-¬
шей физической выносливостью, чем воздерживающиеся от них.
4. Разрушительное действие алкоголя на организм можно поставить
на ряду с двумя злейшими бичами человечества: чахоткой и сифилисом.
5. Алкоголь повреждает важнейшие органы человека (водка — печень; вино, пиво — почки и т.п.).
6. Кровеносные сосуды теряют свою упругость, становятся хрупкими,
благодаря чему могут рваться под напором крови и вызывать опасные
для жизни кровоизлияния в мозг.
7. Алкоголь ослабляет защитительные приспособления человеческого тела и способствует проникновению заразы в организм.
8. Алкоголь нарушает душевную деятельность человека; под его
влиянием:
а) изменяется характер,
б) проявляются животные наклонности.
9. Алкоголь часто является причиной сумасшествия.
10. Глубокое заблуждение, когда думают, что умеренное употребление алкоголя не вредно.
11. Регулярное, хотя и умиренное, потребление алкоголя — яд для
потомства.
12. Особое вредное влияние алкоголь оказывает на детский организм;
Недаром многие врачи считают преступлением давать еже¬дневно детям некоторое количество алкоголя.
13. Рожденные от алкоголика-отца дети с самого начала несут
на себе следы тяжелого наследства.
14. Очень много детей погибает уже в раннем детстве.
15. Дети алкоголиков в большинстве случаев являются умственно-
отсталыми, идиотами и эпилептиками.
16. Алкоголь разрушает семейную жизнь.
17. Является своевременным вопрос облегчить путем законода¬-
тельства расторжимость браков алкоголиков.
18. Особенно должна вступить на борьбу с алкоголизмом и за здоровье своих детей женщина.
19. Соседние государства давно поняли вред алкоголизма и ведут
ожесточенную борьбу с этим ужасным бичом человечества.
Доктор И. Борисов.

Московским Обществом борьбы ст. алкоголизмом изданы под редакцией проф. С.И. Чирвинского следующее листки:
№1. Влияние алкоголя на тело и душу человека. Д-ра М.П. Кутанина.
№ 2. Алкоголь и нервная система. Д-ра М. П. Кутанина.
№ 3. Народные предрассудки и научная правда о спиртных напитках. Д-ра Д. И. Азбукина.
№ 4. Что надо знать о вине и водке. Д-ра И. П. Борисова.
№ 5. Алкоголь и заработная плата. Д-ра И. П. Борисова.
№ 6. Алкоголь разоряет страну. Д-ра Н. П. Тяпугина,
№ 7. Влияние умеренного употребления спиртных напитков на организм человека. Д-ра М. Я. Черняк.
М 8. Лечиться от алкоголизма необходимо и вылечиться можно. Врачей психиатрической клиники Московского Университета.

Общество борьбы с алкоголизмом. Влияние алкоголя на тело и душу

Общество борьбы с алкоголизмом.
Москва. Психиатрическая клиника Московского Университета.
Влияние алкоголя на тело и душу
Под редакцией проф. С. И. Чирвинского.

О том, что водка или большое количество пива или вина губить человека, сваливает его с ног или даже доводить его до смерти, известно из жизни каждому, даже неграмотному. Очень интересно и важно посмотреть, как именно действуют спиртные напитки на наше тело, чтобы разобравшись во всей возникающей от них опасности, уберечь себя от яда, совершенно излишнего. Для этого посмотрим весь путь, но которому вино или водка проходит в организм, раз попавши в рот человека. Нужно заглянуть во все закоулки человеческого тела, куда проникает спирт и посмотреть, что он там может сделать, отравить или разрушить.
Изо рта рюмка водки попадаете в желудок, из желудка в кишечник, а от¬сюда в кровь; с кровью же она разносится по всему телу при помощи густой сети кровеносных сосудов. Первая станция, вроде таможни на границе, чрез которую с кровью протекает, все всосавшееся из кишечника, является печень. Хорошо известно, как перегружается водкой и портится от неё этот орган у людей, много пьющих. Миновав печень, водка с кровью течет дальше и дальше по телу человека и портит все клетки, из которых построен наш организм. Она портит сосуды, по которым течет. Она легче рвутся при усиленной работе сердца, отчего получаются иногда смертельная кровоизлияния, столь нередкие у пьяниц „удары".

Алкоголь портит также и сердце. У всех сильно пьющих сердце становится ожиревшим. Вместо сильного здорового мясистого органа оно делается дряблым, жирным, неспособным к необходимой рабой. Ухудшение работы сердца особенно важно для всего организма. Хуже работает сердце — хуже питается человек, кроме того самые органы пищеварения скоро приходят в негодность. В связи с этим понятно, что человек легче захварывает. И верно, мы врачи знаем, что алкоголики много легче захварывают и умирают (наприм.: от чахотки, холеры и друг. болезней). Но особенный вред алкоголь наносить нашим нервам и мозгу. Вся беда в том, что водка и спирт особенно жадно захватываются именно нашими нервными клетками, из которых и состоит наш мозг.

Самая большая часть водки из крови попадает как раз в главный центр нашей жизнедеятельности—в мозг, и в результате этого получается расслабление мозговой и душевной деятельности, известное под именем опьянения. Мозг и состав¬ляющаяиего нервные клетки очень чувствительны к спиртным напиткам. Некоторые люди пьянеют с 1—2 рюмок, другие же, если и не пьянеют так скоро, то все равно и у тех можно видеть действие водки даже после самых малых количеств её. Точными научными исследованиями удается показать, что умственные способности понижаются даже от малых количеств спиртного напитка. Если дать выполнить задачу человеку, принявшему водку, то он сделает в ней ошибки скорее, чем трезвый и будет решать ее дольше. Известно, что ученики, которые хоть редко уго-щаются пивом или вином, в среднем учатся хуже тех, которые не пьют никогда. Итак, даже небольшие количества алкоголя оказывать дурное влияние на мозг и душевную деятельность человека. Тем более пагубно сказывается этот яд у людей много и долго пьющих. Всем известен характер „пьяницы". Это человек опустившийся, ленивый, безвольный. Он склонен к раздражению, легко лезет на ссору и драку, Редко дело обходится без скандала в любой компании, если она подвыпила. Но что особенно важно в характере алкоголика, это то, что он сам не замечает своих недостатков а, наоборот, делается крайне самодовольным, и самонадеянным. От указанных изменений в характере и личности человека уже недалеко и до настоящих душевных болезней—сумасшествия. И правда, каждому пьющему всегда грозит полная потеря рассудка.

Д-р М. Кутанин.

Московским Обществом борьбы с алкоголизмом изданы под редакцией проф. С. И. Чирвинского следующие листки:
№ 1. Влияние алкоголя на тело и душу человека. Д-ра М. П. Кутанина.
№ 2. Алкоголь и нервная система. Д-ра М. П. Кутанина.
№ 3. Народные предрассудки и научная правда о спиртных напитках. Д-ра Д. И. Азбукина.
№ 4. Что надо знать о вине и водке. Д-ра И. П. Борисова. № 5. Алкоголь и заработная плата. Д-ра И. П. Борисова. № 6. Алкоголь разоряет страну. Д-ра Н. П. Тяпугина.
№ 7. Влияние умеренного употребления спиртных напитков на организм человека. Д-ра М. Я. Черняк.
№ 8. Лечиться от алкоголизма преодолимо и вылечиться можно. Врачей Психиатрической клиники Московского Университета.

Партия сухого закона России

СПИСОК СТАТЕЙ ПО СОВЕТСКОМУ ТРЕЗВЕННИЧЕСКОМУ ДВИЖЕНИЮ

История трезвеннического движения Урала: Советское трезвенническое движение (1928—1932 годы)

Выводы:

Социальное наследие старого быта

М. Д. Челышов — государственный и общественный деятель России. Доклад В. И. Мелехина к 12 октября 2015 года

Комиссия о мерах борьбы с пьянством

В качестве основных мер законопроекта можно выделить следующие:

М.Д. Челышов в публицистике М.О. Меньшикова «Как воскреснет Россия?»

Пощадите Россию

В пьянстве — гибель России

Кто пьёт

Использованная литература

Корни советского трезвенничества

Народничество в России и трезвость

А. Н. Маюров. Этапы движения за трезвость в России

ПЕРВЫЙ ЭТАП

ВТОРОЙ ЭТАП

ТРЕТИЙ ЭТАП

ЧЕТВЕРТЫЙ ЭТАП

Бывшие помещики бьют рабочих

«Издевательство над тем, что для народа свято»

«Против глупости и темноты он бессилен»

«Бывшие помещики ведут барский образ жизни»

«Соучастие умело маскируется»

Роль государства в антиалкогольной политике

Четвертое советское трезвенное движение России (1928—1932 гг.)

Выводы:

Год «великого перелома» или пьяный бюджет возвращается

Третье трезвенное движение России. «Сухой закон» (1914 — 1925 гг.)

Е. М. ИРОШНИКОВА. ДЕКРЕТ ЛЕНИНСКОГО СОВНАРКОМА ПРОТИВ АЛКОГОЛИЗМА

Общество борьбы с алкоголизмом

Общество борьбы с алкоголизмом. Влияние алкоголя на тело и душу

Читайте на эту же тему:

Ключевые слова