Ключевые слова:

Как я стал сознательным трезвенником. Часть II

21 января 2024 года

«Трезвенное движение — важное социальное явление, свидетельствующее о высокой сознательности его участников, заботе о потомках. Суть его состоит в борьбе против употребления спиртных напитков.» Г. А. Шичко., г. «Южная правда». 10 сентября 1982 года.

Годы студенчества, армия, взросление.

За годы учебы в техникуме физической культуры, живя вдали от родителей, ни разу не взял в рот спиртного, хотя из пяти человек, трое постоянно пьянствовали и приводили распутных женщин. Учился легко, нравились предметы: химия, анатомия, физиология, психология человека, лечебная физкультура, врачебный контроль и конечно лыжи, коньки, плавание, легкая атлетика и гимнастика. За три года учебы мы получили фундаментальную подготовку, как физическую, так и умственную. Из многолетних занятий спортом вынес рецепт успеха — терпеть, терпеть и еще раз терпеть. Сколько одаренных, талантливых спортсменов за мой спортивный век, оказались на задворках жизни: спились, деградировали до уровня бомжей, умерли насильственной смертью. У всех этих талантливых от природы людей было очень крепкое здоровье. Но недолог профессиональный век спортсменов, не все они, будучи кумирами публики, после прекращения занятий спортом смогли полноценно включиться в реальную жизнь.

После службы в рядах Советской армии поступил на рабфак мед института. То было тяжелое время, когда спать приходилось по-4-5 часов и практически все время уходило на подготовку к занятиям. И даже на рабфаке, находились смельчаки, которые напивались до чертиков. Некоторых за аморальное поведение отстранили от учебы. Позднее учась в медицинском институте, размышляя на тему дальнейшей жизни склонили меня к тому, что главное в жизни не метры, очки, секунды, а профессия, жизненно необходимая для людей. Даже на 5 курсе мединститута мне предлагали быть спортивным врачом, чтобы совместить спорт и медицину. Но все изменилось самым коренным образом, после того, как я разбился летом на роллерной трассе. Лежа на операционном столе под безтеневой лампой с множественными переломами черепа, позвоночника, я сказал себе: «Если выживу, то обязательно пойду в хирургию». Действительно, операция завершилась удачно и врач — травматолог оказал мне реальную помощь. Во время учебы я неоднократно сталкивался со случаями, когда профессорско-преподавательский состав пили и курили, хотя на лекциях призывали не пить и не курить. После окончания медицинского института я пошел туда, куда требовали интересы нашего общества, как это и было написано в клятве Гиппократа. Жизнь — это постоянная борьба за право быть человеком, и пока ты можешь оставаться самим собой, честным, ты жив. Так я поехал на передний край медицины.

В Новолялинском районе, куда меня забросила судьба, проживало более 30 000 человек. Самая дальняя точка медицинского обслуживания поселок Павда, находилась в 120 км от нашей больницы. В деревянной больнице, было 30 хирургических коек, 25 акушерско-гинекологических. В больнице практически все от главного врача кончая кочегаром больницы — пили. На враче-хирурге в районе лежит огромная ответственность, его ошибки исправлять уже некому. Каждый день приносил труднейшие головоломки, было очень много разнообразной патологии. Представилась большая хирургическая практика, набирал широкий врачебный опыт. Именно здесь в районе получил и морально волевую закалку и опыт самостоятельно принимать правильные решения. Здесь сформировался и каркас моего характера. Здесь в районе, при царящем вокруг хаосе, полной непредсказуемости жизни, умудрялся читать регулярно не только по практическим случаям поступающих больных в стационар и поликлинику, но и методично, в плановом порядке, прорабатывал темы по хирургии, а также работать над повышением оперативной техники(то есть производить отдельные этапы операций на трупах в морге).

Какое надо было иметь самообладание, когда постоянно привозят из раза враз( и это продолжается месяцами и годами!) пьяных, резаных, ломаных, без сознания, обескровленных и кровавых. Как они куражатся, хамят, ругаются матом. А ты обязан сдерживать свои эмоции, соблюдать культуру поведения. Но проходит неделя, другая и снова его вечно пьяного доставляют в приемный покой с другой раной, другим переломом. Все это заставляло задумываться, где же таятся корни пьянства — этой ужасной составляющей социальной гримас нашего общества. Привозили в больницу и осужденных следующих по этапу, и пациентов из ЛТП. Насмотрелся всякого. Именно здесь в глубинке я стал задумываться о корнях бед народных. Здесь , на переднем крае медицины убедился, что бюрократизм в его самых ужасных проявлениях опутал своими мощными щупальцами все сферы нашей жизни. Без знания общественной жизни невозможно понять подлинные причины застоя в медицине. В 1983 году познакомился с будущей своей женой. Мне было 29 лет, ей только исполнилось 18. Стало ясно, что семейную жизнь здесь в районе не смогу устроить. Жилья нет, выехать на несколько дней даже нет возможности. Кадровый голод. Как молодой специалист я свой срок завершил. Что смог, сделал. Поехал к себе на родину.