Ключевые слова:

Джек Лондон и его повесть «Джон – Ячменное Зерно»

9 марта 2017 года

К 30-летию публикации повести Дж. Лондона «Джон – Ячменное Зерно» в журнале «Трезвость и культура»

Повесть Джека Лондона «Джон – Ячменное Зерно» впервые была напечатана в журнале «Сетэрдэй ирвинг пост» в марте-мае 1913 года и в том же году вышла отдельным изданием в Нью-Йорке. В нашей стране «Джон – Ячменное Зерно» Джека Лондона был издаваем в середине 20-х годов по инициативе активистов-трезвенников того периода. Почти через 70 лет эта яркая и сильная повесть увидела свет в журнале «Трезвость и культура» в февральском номере за 1987 год (редактор журнала С.Н.Шевердин). Его тираж составил тогда 982220 экземпляров. (2-2) Читая заново и имея опыт трезвенной работы размером в 18 лет, я несколько иначе оценила это произведение. Что хотел показать писатель в повести, так откровенно рассказывая о трагедии своей жизни? И на что он в первую очередь направляет наше внимание? В первую очередь – на значение доступности спиртных изделий в процессе распространения алкоголизма в обществе. «Вспомнил всю свою жизнь и понял, — пишет он, — что стал пьяницей оттого, что алкоголь был всегда слишком доступен.» (1-282) В главе 12-ой этой повести Лондон рассказывает, как получив хорошую сумму денег (180 долларов) за нелегкую морскую работу, он собирался «первым делом купить кое-что из одежды, а потом уже выпить… Чтобы попасть в магазин одежды, надо было пройти мимо десятка кабачков. Поэтому я прежде всего зашел выпить. До магазина одежды я так и не добрался. На следующее утро я вернулся на шлюп без гроша в кармане… На мне было то же тряпье, что и раньше, а от ста восьмидесяти долларов не осталось ни цента.» (1-328). А ведь ему действительно необходимо было приодеться, так как вся его одежда состояла из: «рваные резиновые сапоги, которые протекали так, что вода в них, к счастью, не задерживалась, рабочий комбинезон за полдоллара, сорокацентовая ситцевая рубаха да парусиновая матросская шляпа… Я не упоминаю ни о белье, ни о носках по той причине, что я их не имел». (1-328). Вот так! Магазин одежды где-то там вдали, а винные кабачки на каждом шагу. Что доступнее, одежда или виски? О доступности спиртного Джек Лондон в этом произведении упоминает многократно, считая ее основой развития пьянства: «Привычка к алкоголю создалась у меня из-за того, что он был доступен, — вот где корень зла… Мне он совсем не нравился. Я смеялся над ним. А в конце концов стал пьяницей.» (1-282). Вторая причина, по мнению писателя, которая ведет к пьянству, это вошедшая в плоть и кровь питейная традиция. И воспитание этой традиции началось у него с детства (как, впрочем, и в наше время и в нашей стране). «Кабак действовал на мое детское воображение пока еще косвенно, но уже довольно сильно. Ребенок, только начинавший познавать мир, уже считал, что кабак – восхитительное учреждение.» (1-295). «Мне исполнилось четырнадцать лет. Мне хотелось стать моряком… Я был в расцвете юности, бредил необыкновенными приключениями и пиратской вольницей, не подозревая, что у приключений и вольницы одна основа – алкоголь» (1-299). «Мы пили дрянной самогон из маленьких стопок. Пусть не говорят, что я слаб или спасовал! Эти двое – мужчины, видать по тому, как они пьют. Кто умеет пить, тот мужчина. И я пил с ними стопку за стопкой, ничем не разбавляя и не закусывая, хотя эту пакость не сравнить было ни с мексиканской нугой, ни с божественной шоколадной бомбой. Меня передергивало и тошнило от каждой рюмки, но я стойко скрывал свое отвращение». (1-300). «… Мне отчаянно льстило общество Нельсона, который среди устричных пиратов и портовых искателей приключений ходил в героях… У меня не было никаких моральных побуждений не пить пиво, я просто терпеть его не мог. Но разве это причина, чтобы отказаться от общества Нельсона? Ему вздумалось выпить со мной. Отлично, я готов помучиться разок ради его удовольствия». (1-313). «Итак, я добился, что меня стали считать мужчиной» (1-319). Вот так! Не пьющий – значит, не мужчина! Это было более 100 лет назад. Но еще лет 15 назад, на заре своей трезвеннической деятельности, одна из моих близких знакомых заявила мне: «Да что же это за мужик, который не курит и не пьет?» Так и хочется сказать: «Да ведь проблемы-то у нас, мистер Лондон, те же!» Очень точно подметил автор исповеди «еще одно свойство Джона – Ячменного Зерна: «Он разрушает нравственные устои. Нечестные поступки, казалось бы, немыслимые, когда ты трезв, пьяный совершает без угрызений совести. Тут ты не властен, ибо Джон – Ячменное Зерно встает между твоими внезапными желаниями и нравственными правилами, которым ты всегда следовал. Я перестал думать о своем долге няне Дженни…» (1-319). Не единожды на протяжение все повести Джек Лондон подчеркивает коварство Джона – Ячменного Зерна. Несколько раз жизнь писателя была на грани смерти. «Меня спасали от белой горячки три обстоятельства: во-первых, очень крепкий организм, во-вторых, здоровая жизнь на море, на вольном воздухе и, в-третьих, то, что я пил только от случая к случаю. Выйдя на промысел, мы никогда не брали с собой ни пива, ни виски.» (1-329). В повествовании безжалостно разоблачается сужение восприятия мира при употреблении спиртного. Лондону было семнадцать лет, когда он завербовался матросом на трехмачтовую промысловую шхуну «Софии Сезерленд», отплывающую к берегам Японии. И вот прибыли они к Бунинским островам. «Мирное плавание в течение пятидесяти одного дня без привычного пьянства замечательно укрепило мои силы. Организм очистился от яда, и я не испытывал никакого желания пить… В первый раз в жизни я был в чужой стране, приплыл за тридевять земель, чтобы собственными глазами увидеть то, о чем до сих пор читал только в книжках. Я сгорал от нетерпения поскорее сойти на берег.» (1-345). Глядя с корабля на берег незнакомой страны, он с двумя товарищами строил самые расчудесные трезвые планы: пройти по тропинкам, осмотреть живописные места, заняться рыбной ловлей, познакомиться с японскими рыбаками, хорошо знающими окрестности. «… Мы спустили шлюпку и, лавируя меж коралловых рифов, подошли к берегу… В центре маленького городка … пили, пели и плясали, предаваясь буйному веселью, несколько сот матросов всех наций. Виктор и Аксель заявили, что перед длинной прогулкой пешком необходимо опрокинуть по рюмочке. Смел ли я отказаться выпить с моими мужественными приятелями? Сдвинем стаканы, выпьем за дружбу! Таков обычай! Мы все смеялись над нашим капитаном, презирая его за то, что он трезвенник и ничего не пьет. Мне … совершенно не хотелось пить, но я не мог рисковать своей репутацией хорошего товарища и славного малого. … дальше этого места мы не двинулись. И не пошли на сампане удить рыбу. Пробыв в городке целых десять дней, мы так и не дошли до той тропинки … среди цветов и деревьев … не повидали горных красот. Зато мы вдоволь насмотрелись на городок и на бутылки из-под «Якоря». (1-346-351). В одной этой истории заложено всё: и доступность спиртного, и питейная традиция, то есть запрограммированность сознания на употребление алкогольных изделий, и значение примера пьющих уважаемых людей – на втягивание в пьянство всё новых и новых молодых людей. Откровения замечательного писателя и великого человека – это крик души: «Тот, кто обжегся, должен предупреждать других об опасности». (1-351). Вот этой книгой «Джон – Ячменное Зерно» и предупреждает Джек Лондон последующие поколения: «Мы умеем оберегать детей от мышьяка и стрихнина, от тифозных и туберкулезных бацилл. Примените такие же меры к Ячменному Зерну! Запретите его! Не выдавайте патентов и разрешений на кабаки, пусть Ячменное Зерно не подстерегает молодежь на каждом шагу! … Я пишу эту книгу для здоровых нормальных юношей настоящего и будущего.» (1-432-433). Но в одном Джек Лондон наивно ошибся. В самом начале повести рассказывается о том, что он ездил голосовать за женское равноправие. И удивленной жене он объясняет, почему проголосовал «за»: «Как только женщины добьются избирательного права, они потребуют сухого закона. Тогда тебе крышка, Джон – Ячменное Зерно! Уж они-то, жены, сестры, матери угробят тебя наверняка!» (1-280). Увы! Питейную традицию как закон жизни восприняло полностью и подавляющее большинство нынешних женщин. «А какая же это свадьба без вина или Новый год без шампанского?» — искренне удивляются они и к тому же опасаются, что их обвинят в скаредности или что никто не придет на их праздник с отсутствием спиртного. «А ведь прекрасно и счастливо можно жить, не зная вина,» — сказал детский писатель Николай Николаевич Носов в своей статье «Об употреблении спиртных напитков», напечатанной в газете «Литературная Россия еще 23 июня 1967 года. (3-18).

Симонова Е.В.,
участник трезвенного движения в Российской Федерации

Используемые источники:
1. Джек Лондон. Маленькая хозяйка большого дома: роман, повести: «Джон – Ячменное Зерно» и «Алая чума». М., АСТ, 2001г.
2. «Феникс» №2 (284), январь 2017г., Информационный бюллетень Международной независимой ассоциации трезвости.
3. «Подспорье» №8 (166) за октябрь 2016г. – приложение к газете «Соратник» Союза борьбы за народную трезвость.