Ключевые слова: Мнение

С. Саблин: местное самоуправление – рабство или свобода?

28 мая 2017 года

«У нас не местное самоуправление,
а местное самоуправство»

Народное

Местное самоуправление в России –
форма осуществления народом своей власти –
самостоятельно, и под свою ответственность решение населением непосредственно и (или) через органы местного самоуправления вопросов местного значения

Самоуправление – это основанная на саморегуляции разновидность социального управления, предполагающая совместное решение участниками управленческого процесса общих дел и их совместную деятельность по осуществлению принятых решений. Главное содержание идеи самоуправления состоит в обеспечении участия всё более широких масс народа в управлении государством и обществом.

В Конституции Российской Федерации гл. 1, 2, 8 закрепили права личности как основу гражданского общества, народовластия, в том числе местного и территориального общественного самоуправления.… Наконец-то многие вздохнули: мы встали на цивилизованный путь! Но, увы, утверждать это можно пока лишь с формальной точки зрения. Права и свободы человека хоть и провозглашены Конституцией высшей целью (ст. 2), но не находят закрепления в действующем законодательстве, и особенно это проявляется в сферах федеративных отношений и местного самоуправления. В концепции законодательной политики просто нет места институту традиционной территориальной общины, как будто в истории России она ничего не значила и не значит. Вот и получилось, что в установленном Конституцией федеративном устройстве (п.3 ст.5) напрочь выпал в этой сфере принцип равных прав и свобод, необходимых человеку. Потому и получилось, что закреплённый принцип самоопределения народов стал реализовываться в законодательстве в ущерб праву отдельной личности. А отсюда проистекает и политическое и экономическое неравенство территориальных и территориально-национальных образований и весь сепаратизм регионов.

Не защищённая традиционными установлениями личность выступает в роли гаранта укрепления государственности. Особенно в Конституции не повезло территориальной общине. Правда, если смотреть на количество статей, ей посвящённых, то, на первый взгляд, всё обстоит очень даже хорошо. Авторы действующей Конституции закрепили в ней содержание территориальной общины (прежде всего в ст. 12, 130, 131 такой общине (сельской, казачьей, территориально-национальной) было прописано самоуправление в формах как прямой, так и представительной демократии (п.2 ст. 130) в границах сельского поселения при самостоятельном определении структуры правления. Была за общиной закреплена и общая собственность. Но, закрепив систему этих норм, авторы Конституции в то же время ушли от чёткого названия и заменили «территориальную общину» «местным самоуправлением».

В результате произошла подмена — субъект права стал объектом. Местное самоуправление – это прежде всего деятельность, а, значит, и объект. Но Конституция (ст. 12) наделяет этот объект самостоятельностью, доверяет ему полномочия, то есть перед нами выступает прежде всего правосубъектность. И ладно бы в текст Основного закона проникла орфографическая ошибка. В результате правовая и смысловая бессмыслица стала проявляться во многих принимаемых Государственной Думой законах. А потом эта ошибка стала тиражироваться для всех субъектов РФ и органов местного самоуправления. Однако, свято место пусто не бывает, и территориальную общину (как общность граждан, проживающих на данной микротерритории) стали реанимировать теперь уже сами субъекты РФ, и стали принимать свои законы на сей счёт. Такое новое «самоопределение» уже состоялось в Москве, Ставропольском крае и других областях.

Произошло это потому, что закон «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» расходится с действующей Конституцией страны. Если кратко, то центр взял очередной реванш в навязывании регионам своей жёсткой административной вертикали. И идёт эта чехарда с бесконечным реформированием на местах уже три десятка лет.

Очевидно, что только действующая территориальная община может помочь добиться гармонии в триаде: личность-общество-государство

В развитых странах по этому пути и идут. Например, на 7-милионное население Швейцарии приходится 3 000 коммун (низовых муниципалитетов). По территории такая численность общины соответствует нашему среднему микрорайону. Но что интересно, ни один проект социального и промышленного переустройства не делается через голову швейцарских муниципалитетов, наоборот, всё – от постройки гостиницы до ввода в строй какой-нибудь фабрики – делается на уровне местного самоуправления. Для российских условий тоже разумно было бы закрепить законодательную норму численности общин (в том числе в Конституции) как одну из основ её организации.

Интересы общины можно защищать законным, конституционным путём. И не надо говорить, что есть какой-то иной путь, что придут новые Минин и Пожарский и прекратят постперестроечную смуту. Если уж и говорить об исторических Минине и Пожарском, то и тут надо подчеркнуть, что пришли они из общины и именно с их помощью общинное самоуправление сделало великое дело защиты тогдашней России от всяческих нашествий. И не надо отождествлять общину с коммунизмом, на чём привыкли спекулировать некоторые лже-демократы. Органы общественного территориального самоуправления защищены законом. Пора бы помнить об этом, чтобы не походить в поисках своих естественных прав на известного Робинзона.

В человеческом обществе как у магнита есть два полюса: рабство и свобода. Рабство — когда судьбу человека решает чиновник, свобода – когда судьбу свою решаешь ты сам. Власть – это реальное влияние на чью-либо судьбу и , прежде всего, — на свою. Нам надо вырваться из плена бюрократии, стать свободными.

С. В. Саблин